ТЕСТИРОВЩИКИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Май 1999 года, девять часов утра. Кабинет полковника Лемара, в его доме в элитном посёлке на окраине города. Это большая комната на втором этаже, первоначально предназначенная под бильярдную. Посередине задней стены двухстворчатая дверь, слева у стены три высоких картотечных шкафа, там же два письменных стола, которые полностью заставлены, разного рода медицинскими предметами неизвестного назначения. Фая, 45-лет, майор, военврач, токсиколог, заведующая нелегальной клиники, ухоженная, слегка полноватая женщина, в белом медицинском халате, сидит за столом, раскладывает по местам карточки. За соседним столом сидит её дочь Юнна, 17- лет, студентка мединститута, молодая девушка приятной внешности в белом халате, она поглядывает на свои часы и старательно заполняет бумаги. Юнна поворачивается к Фае, показывает жестом на часы, Фая встает из-за стола, перед ними по середине комнаты на расставленных рядами скамейках сидят солдаты-срочники.

I

Фая. И так, господа солдаты, всё что мне от вас надо – это чтобы вы, строго следовали тому, что указано в инструкциях. Моя задача состоит в том, чтобы всё прошло, как надо, и если вы хотите получить деньги за это тестирование, тогда делайте то, что вам говорят, и желательно без лишних вопросов. И ещё, я хочу вас сразу предупредить, что если кто-то из вас захочет нарушить инструкцию, или будет хитрить, то в этом случае и мы снимаем с себя всякую ответственность за состояние вашего здоровья.

Фая внимательно осматривает всех присутствующих.

В общем всё это, подробно описано в вашем договоре в пункте номер семь. Сегодня 16 мая 1999 года, (смотрит на часы.) девять часов пятнадцать минут, мы начинаем первую фазу клинических исследований лекарственного препарата в процессе его применения у человека.

Один солдат в последнем ряду выкрикивает.

Солдат-1. А что значит «Первая фаза»?
Фая (поднимает глаза от документов). Первая фаза – это значит, что на этом этапе мы тестируем максимальную и минимальную дозировку препарата, ну и ещё некоторые моменты, но об этом вам знать не обязательно… Я ещё раз повторяю, для особо одарённых, просто делайте, что говорят и тогда всё будет хорошо. Ещё есть вопросы?

Солдаты тупо смотрят на Фаю.

После того, как услышите свой номер, который указан в документе, вы молча встаёте и подходите к нам, подписывайте согласие на тестирование и получаете препарат, принимаете его, и после получаете карточку, на которой указано ваше задание, потом возвращаетесь на своё место, и выполняете всё так, как указанно в карточке, это очень легко.
Солдат-2. А можно вопрос?
Фая (раздражённо). Нет нельзя.

Все резко замолкают. Юнна называет номер по списку.

Юнна. Номер Д-32.

Солдат-3 встаёт и подходит к столу, за которым сидит Юнна. Перед ней расставлены пластиковые стаканчики в которых находятся капсулы с тестируемым препаратом. Солдат-3 кладёт документы на стол, берёт ручку и подписывает, Юнна протягивает пластиковый стаканчик с лекарством, и бутылку с водой, он проглатывает содержимое стаканчика и запивает всё водой из бутылки.

Фая (одобрительно). Вот имолодец. Теперь открой рот, вытащи язык, покрути им. Хорошо. Вот держи (протягивает ему карточку.) Выполни всё, что написано на карточке, понял?
Солдат-3. Так точно.
Фая. Хорошо, можешь приступить к выполнению.

Он возвращается на своё место, ещё раз читает содержимое карточки, потом принимает упор лежа и начинает делать отжимания от пола, Фая кивает Юнне, чтобы она вызывала следующего солдата.

Юнна. Номер А-06.

Солдат-2 встаёт с места и подходит к столу.

Солдат-2. Мне обещали всего 100$, а здесь написано, что оплата за исследования 1000$, вот написано посмотрите! (показывает пальцем в документе.)
Фая (строго). Мало ли, что там написано! На заборе тоже написано, и что? Тебе разве сказали думать? Тебе сказали подписать. Ты что самый умный?

Солдат-2 опускает глаза и молчит, все остальные косо смотрят на него.

Ещё раз! Если здесь есть те, которых, что-то не устраивает, или они считают, что они умнее других (показывает на дверь.) вон выход, пожалуйста, вас никто не держит, ваши 100$ получит кто-нибудь другой.

Остальные солдаты тоже опускают глаза и начинают всматриваться в свои документы.

Солдат-2 (саркастично). Ладно, ладно! Явсё понял, без проблем, товарищ майор. Служу России. (отдаёт честь.)

Некоторые из солдат не сдерживают усмешку, кто-то смеётся.

Фая (строго). Отставить смех.

Все резко принимают серьёзный вид, солдат-2 быстро подписывает согласие, выпивает лекарство, показывает Фае, что всё проглотил, берёт карточку с заданием, возвращается на своё место, и начинает делать приседания.

Юнна. Номер Р-15.

Солдат-4 подходит к столу, выполняет те же действия, что и предыдущие тестировщики, возвращается на место, ложиться спиной на пол, кладёт ноги на скамейку, и начинает делать упражнение на пресс.

Юнна. Номер С-8.

Солдат-5 встаёт со стула, но останавливается и тупо смотрит на лежащего рядом с ним солдата-2, который лежа на полу извивается в неестественной позе.

Юнна (громче обычного). Номер С-8.
Солдат-5. А это нормально, кажется ему плохо?
Фая (строго). Что там еще?
Солдат-5. У него судороги и пена из-за рта.

Фая и Юнна подходят к лежащему солдату-2, Фая наклоняется и проверяет его пульс.

Фая (Юнне). Юнна, скорее позови отца.
Юнна. Да, да, сейчас позову.

Юнна убегает за отцом, но ей мешают собравшиеся во круг них солдаты.

Фая (громко). Пропустите, что встали? Разойтись по местам, быстро.

Солдаты резко возвращаются на свои места, Юнна выбегает из комнаты. Фая остаётся на полу рядом с отключившимся солдатом, судороги остановились, он совсем затих.

Через минуту в комнату, быстрым и уверенным шагом входит отец семейства, полковник Лемар, военврач, хирург, 58 лет, владелец нелегальной клиники в элитном посёлке на окраине города, вслед за ним заходят Юнна и два санитара в синих халатах. Лемар подходит к Фае, он наклоняется к ним и осматривает солдата.

Лемар. Ну что тут у нас?
Фая (осторожно). Без сознания, но пульс кажется есть, хоть и слабый.
Лемар. Понятно.
Юнна. Папа, что с ним?
Лемар. Кажется, передоз, ребята давайте, унесите его отсюда.

Санитары поднимают солдата за руки и за ноги.

Санитар. Куда его шеф?
Лемар. Куда, куда, отвезите обратно в часть, зачем он здесь такой красивый нужен. А его командиру я позже позвоню. Давайте, давайте идите.
Санитар. А что сказать в части?
Лемар. Скажите, что нашли его у вокзала, обдолбанного в хлам, пускай забирают, или вы его ментам сдадите.

Санитары кивают и вытаскивают солдата из комнаты. Лемар помогает Фае встать. И ласково обращается к солдатам.

А вы что смотрите? Сдавайте кровь, получайте деньги и бегом обратно в часть, и молчок об этом, если не хотите проблем на свою голову. Всё понятно?
Солдаты. Так точно.
Лемар. Юнна.
Юнна. Да папа.
Лемар. Сколько раз я тебя просил не называть меня на работе папой?
Юнна. Да помню, полковник - Лемар.
Лемар. Вот и молодец, а теперь проводи ребят в лабораторию. Так, давайте все отсюда, шагом марш.

Все солдаты выходят из комнаты следом за Юнной, Лемар подходит и садиться за свой стол. Фая тоже подходит к своему столу берёт в руки расписание, присаживается на край стола.

II

Лемар. Ну что смотришь?
Фая. И что ты собираешься с этим делать?
Лемар (удивлённо). С чем?
Фая. С этим.
Лемар. А что тут делать? И так всё ясно.
Фая. И что тебе ясно?
Лемар. Парень сбежал в самоволку, обнюхался наркоты и словил передоз, классика. Дело закрыто.
Фая. Закрыто, а если…
Лемар (перебивая). А что если? Солдаты будут молчать, им не нужны проблемы, командиру части тоже самое, только в этот раз, надо накинуть ему баксов сто сверху, за неудобства, а лучше даже двести. Только не больше, а то знаю я нашего брата, ты ему только палец дай, а он и руку откусит.

Лемар внимательно рассматривает документы. После паузы продолжает.

Нет мы конечно можем выплатить этому солдатику страховку? Вот посмотри пункт номер пять, (показывает документы и читает вслух.) размер страховой выплаты составляет…
Фая. Да знаю я, от трёхсот тысяч до двух миллионов.
Лемар. То-то и оно. Парнишка просто захотел лёгких деньжат поднять по-быстрому, да ничего не получилось. Жалко его конечно, но я лично за него расплачиваться не собираюсь. У меня и так проблем выше крыши. (саркастично.) А с другой стороны мы теперь можем указать в исследовании более точный уровень максимальной дозировки, как говориться: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Лемар отрывает взгляд от документов, и удивлённо смотрит на Фаю.

Подожди, а что ты привязалась то с этим парнем?
Фая. Да не знаю, просто так.
Лемар. Просто так? А я думаю ты просто с жиру бесишься, дорогая моя жена. Кажется, тебе надоело, жить как нормальные люди, в большом доме, ездить на новенькой иномарке, покупать итальянские платья, ужинать в дорогих ресторанах.

Фая молча опускает глаза.

С каких пор тебя волнуют другие люди? Ну давай начнём раздавать деньги бедным? И через пару месяцев станем такими же. Вся страна на коленях, хочешь, так же, давай? Вон вчера ехал по городу, а вокруг помоек старики роются, а ведь у многих у них даже высшее образование есть, и что? Если будем всех жалеть туда же пойдём. Ты этого хочешь?
Фая. Ладно не психуй, а то снова удар хватит, тебе прошлого раза мало было?

Фая подходит к телевизору, берёт пульт и нажимает кнопку включения, потом несколько раз переключает канал, в поисках новостей. В телевизоре раздаётся голос ведущего.

Ведущий. На вчерашнем голосовании в Госдуме по вопросу об импичменте президенту Борису Ельцину, депутаты не набрали нужного количества голосов, и тревожное сообщение пришло из Северной Осетии, три сильных взрыва произошли сегодня в 6:20 утра во Владикавказе, в жилом городке «Спутник», 18 квартир превратились в руины, 5 человек погибли, 26 получили ранения. По данным следственных органов данное преступление было осуществлено той же террористической группой...

Фая замечает, что Лемар напрягается, она фыркает и переключает на музыкальный канал, на экране появляется Леонид Агутин с песней Хоп Хей Лала-Лей, Лемар откладывает документы в сторону.

Лемар. А я им говорил, что война ещё не окончена, весь этот Хасавьюрт, это просто спектакль… 
Фая. Ну только не начинай опять про Чечню, пожалуйста.
Лемар. А почему я не могу начать? Меня это лично касается, имею полное право.
Фая. Говорю же успокойся, а то опять придётся скорую вызывать, успокойся пожалуйста. Давай поработаем лучше, бог с ними, звонили из клиники «MFI», может ты им ответишь, наконец? А то они меня уже достали.
Лемар. Да, что-то припоминаю. Кажется, киприоты, а кто они вообще, ты узнавала?
Фая. Да эти киприоты, вроде нормальные ребята, и деньги неплохие предлагают, и планы у них грандиозные, сейчас в разработке новый препарат, что-то вроде «Виагры», кажется называется «Бинра», давай я договорюсь с их представителем, и вы пообщаетесь?
Лемар. Ну давай пообщаемся, что у меня на завтра, на утро часов в 11:00?
Фая (смотрит в расписание). Завтра с утра у тебя встреча с Альбертом Раилевичем, в ресторане «Петровский двор», у него какие-то новости по новому законодательству есть, могу сказать ему, что ты не сможешь?
Лемар. Нет, нет надо с ним встретится, чиновникам нельзя отказывать, они же как дети, могут и обидеться, давай с киприотами на четверг тогда организуй встречу?
Фая. В четверг, у нас весь день тестирование, новая группа.
Лемар. Ну тогда на следующую неделю запиши, потому что в пятницу, я уеду в город на весь день.
Фая. Хорошо, тогда в понедельник после обеда. (записывает в блокноте.) Да, и раз ты будешь в городе тогда не забудь заехать на склад, у нас закончился физраствор в ампулах, ну и шприцы тогда за одно тоже не забудь и спиртовой раствор тоже.
Лемар (ласково). Я могу забыть дорогая, поэтому лучше садись в свою новенькую «Audi», и прокатись сама, хорошо? Заодно по магазинам походишь, маникюр там всякий, ну сама знаешь…

Фая (изображает покорную мину). Хорошо дорогой, поеду сама. Спасибо.

III

Фая молча записывает, и в каждой черточке её лица сквозит слегка уловимое призрение к Лемару, тот делает вид, что не замечает этого и продолжает перебирать бумаги на столе. В комнату заходит Юнна.

Юнна. Там какой-то мужчина, вас спрашивает.
Лемар. А что ему надо?
Юнна. Не знаю, говорит, что вы старые друзья.
Фая (с усмешкой). Друзья?
Лемар. Наверно будет джинсы или книжки предлагать, или сектант какой-нибудь, скажи нас не интересует.
Юнна. Да нет, вроде не сектант, даже симпатичный вполне, и ещё он просил передать привет от какого-то там прапорщика Коновалова, сказал вы поймёте.

Лемар и Фая в недоумении смотрят, как будто увидели призрака.

Юнна. Пап, мам, что с вами?
Фая (с удивлением). Коновалова?
Юнна. Ну да, кажется Коновалова? А что с ним не так? Кто это?
Фая (смотрит на Лемара, потом на Юнну). Так, что ты стоишь, зови его скорее сюда.
Юнна. А кто это?
Фая. Зови скорее говорю, и предложи ему чай или кофе, и что он там захочет, быстрее, что стоишь?
Юнна. Ладно, ладно, сейчас позову, что ты так разволновалась, не пойму?

Юнна выходит из комнаты разводя руками, Фая достаёт из сумочки зеркало поправляет причёску и макияж. Лемар делает вид, что занят бумагами. Юнна возвращается, в след за ней заходит Кирилл, капитан, военврач, хирург, 35 лет. Он проходит до середины комнаты и останавливается, он с легкой улыбкой смотрит на Фаю и Лемара, возникла неловкая пауза.

Юнна. Вам точно ничего не надо? Может хотя бы стакан воды?
Кирилл. Нет. Ничего не нужно. Спасибо.
Фая (смотрит с нежностью). Кир, это и правда ты?
Кир. Да – это я. Что не ждали?

Лемар встаёт из-за стола и подходит к Киру.

Лемар. Капитан Кир. Давно не виделись. Я смотрю ты совсем не изменился за эти годы. Мог бы и позвонить заранее, мы бы тебя встретили как полагается.
Кирилл. Ну, что вы полковник, просто узнал, что старые знакомые здесь живут, думаю почему бы не заехать.
Лемар. И правильно сделал, молодец, какими судьбами, по делам или так проездом?
Фая (подходит к ним, протягивает руку Киру и фыркает на Лемара). Ну что ты пристал к нему? Потом, всё потом. Кир ты, наверное, проголодался, оставайся, скоро будем обедать.
Лемар. Обязательно оставайся, у меня есть очень приличный коньячок, тебе обязательно нужно попробовать.
Кирилл. Ну у меня ещё кое-какие дела остались в городе.
Лемар. Нет, никаких больше дел, ты остаёшься и точка, три года не виделись, а он дела. Нет, дела подождут.
Фая. Даже не вериться, три года прошло.
Лемар. А, по поводу Коновалова, это ты хорошо придумал.
Фая (с улыбкой). Это точно, я чуть со стула не упала, когда услышала про Коновалова. Слышал последние новости?
Кир (кивает). Да слышал.
Лемар. А я говорил, говорил, что это не конец, говорил же?
Кирилл. Да, полковник, говорил.
Фая (с улыбкой). Боже, как будто – это было вчера.
Лемар. Время летит, да капитан? (хлопает Кирилла по плечу.) Ну ладно не будем его терять, дорогая скажи Юнне, чтобы накрывала на стол, а я пока спущусь в подвал за коньячком, а ты капитан отдыхай пока, устал, наверное, с дороги.
Кирилл. Всё в порядке, я не устал.
Фая (берёт его под руку). Кир, ну что ты, пойдём.

Лемар выходит, Фая и Кирилл садятся на диван, после недолгой паузы Фая бросается к нему, прижимается, дрожит, целует его.

IV

Фая. Больше я тебя никогда не отпущу.
Кирилл. Ну тихо, тихо! Увидит же кто-нибудь.
Фая. А мне плевать, пусть увидят.
Кирилл (озирается вокруг). Ну подожди Фая, ну серьёзно, кто-нибудь может зайти. Если Лемар узнает – он убьёт нас.
Фая. А мне уже не важно, пускай узнает, я умру без тебя Кир.
Кирилл. Вот только умирать не надо – надо жить. Мне Чечни, (подносит два пальца к горлу.) вот так хватило, всё хватит, теперь хочу начать всё заново, хочу наладить свою жизнь, хочу жить, как нормальный человек.
Фая. А я не хочу забывать Чечню, это лучшее время в моей жизни, мне было очень хорошо с тобой там, ты мне очень нужен Кир.

Кирилл поглядывает на дверь в комнату, и понемногу отстраняет Фаю от себя, она смотрит на него с надеждой, бессильно опустив руки, проходит несколько мгновений.

Кирилл. После Чечни я стал другим, понимаешь?
Фая (кивает). Понимаю. Она всех нас изменила.
Кирилл. Мне до сих пор сниться один и тот же сон, и каждый раз я просыпаюсь в холодном поту. И каждый раз в этом сне я возвращаюсь в наш госпиталь… там всё, как и тогда, куча раненых, крики боли и страдания, и тот же запах гниющей плоти бьёт в нос, и вы с полковником наклонились над одним из раненых, он издаёт громкие стоны, он умоляет остановить боль, и ты говоришь мне подать тюбик с «промедолом». А я никак не могу его найти, ищу, ищу, и не могу найти, всю аптечку перерыл и ничего нет. А за нашей палаткой раздаются удары молотка, и всё громче, и громче, (бьёт несколько раз себя ладонью по колену.) я выбегаю из палатки, вижу нашего прапора Коновалова, он с какой-то сумасшедшей улыбкой, у него из-за рта торчат несколько гвоздей, он как сумасшедший заколачивает их в крышку гроба, и каждый удар всё более чёткий, и уже получается с одного удара заколотить, (снова бьёт себя по колену.) а ему всё приносят новые гробы, а он всё заколачивает и смотрит на меня…и он даже довольный становиться, даже счастливый какой-то…
Фая (кладёт ему руку на колено). Ну хватит Кир. Что об этом вспоминать? Да порой было жутковато. Но всё закончилось.
Кирилл. Да, закончилось. А тогда мне казалось, что это никогда ни кончиться, я думал я с ума сойду.
Фая (обнимает его). Да мы все сошли с ума, (целует его.) ты должен остаться со мной, слышишь?
Кирилл. Да, но как?
Фая. Пока не знаю, но мы что-нибудь придумаем, правда?
Кирилл. Я хочу добиться чего-нибудь в этой жизни, а пока у меня ничего нет.
Фая (с ухмылкой). У тебя есть я.
Кирилл. Да, есть, но…
Фая (перебивает его). Никаких, но, ты должен остаться и точка, надо поговорить с Лемаром, и объяснить ему, что ты хочешь помочь ему в клинике. Да, после Чечни нас лишили лицензии и пока мы работаем нелегально, но очень скоро мы всё вернём, и будет даже лучше, чем было.
Кирилл. Ты думаешь он согласиться?
Фая. Говорю же, он тебе очень благодарен, что ты меня прикрыл на суде.
Кирилл. А если он узнает про нас?
Фая. Как? Ты ему расскажешь?
Кирилл. Ну а если?
Фая. В прошлом году у него был первый приступ, его врач говорит, что второго его организм может не выдержать, поэтому я бы на твоём месте о нём не беспокоилась. Иди сюда.

Фая целует Кирилла, они какое-то время продолжают, но их прерывает приближающийся звук шагов, в комнату заходит Геля, мать Кирилла, медик-фармацевт, 55 лет, конечно же она видела, как они целовались, но делает вид, что всё нормально.

Кирилл (резко отстроняет Фаю). Мама, ну я же просил посидеть пока в машине?
Геля. А что я ничего не видела, а если и видела, то ничего знать не знаю, да и зрение уже не то, да и зачем мне в чужие дела лезть, сама молодая была, всё понимаю.
Фая. Здравствуйте тётя Геля.
Геля. Привет дорогая.
Кирилл (недовольный). Мама, ну вечно ты меня не слушаешь.
Геля (разводит руками). Ну что ты сынок? Там полковник и твой папаша в гараже, зовут тебя, иди, а мы пока с Фаечкой посекретничаем. Иди-иди.

Кирилл с недовольной миной встаёт с дивана и направляется к выходу, Геля садиться на его место и целует Фаю.

V

Фая. Тетя Геля, вы уверенны, что всё получиться? А если вдруг…
Геля. Ну тихо, тихо! (оборачивается на дверь.) Моя хорошая, а чём это ты?
Фая. Вдруг он не захочет?
Геля. Ну что ты? Баба не захочет – кабель не вскочит. Ты главное делай так, как мы с тобой договорились, и всё будет хорошо.
Фая. Когда вы мне позвонили, я так обрадовалась. Вы думаете всё получиться?
Геля. А что тут думать, план стопроцентный. А если ты до сих пор волнуешься из-за возраста, то ты это брось, мы живём в современном мире, вон посмотри, Пугачёва и Киркоров, у них вообще разница 18 лет, ничего, уже пять лет живут, и горя не знают, а у вас с Кириллом всего-то десять лет разница, подумаешь ерунда какая-то.
Фая. Вы так думаете?
Геля. Я же знаю своего сына, ему всегда нравились женщины постарше, вот такой он у меня. А с малолетками это так, только спортивный интерес, ничего серьёзного. А вот с тобой – это другое дело, ты не сомневайся, моя хорошая, мы его направим в нужную сторону, главное – это придерживаться плана. (роется в сумочке и достаёт упаковку с лекарством.) Вот возьми, как и обещала. (протягивает упаковку Фае.)
Фая. Это точно поможет?
Геля. Обижаешь, конечно поможет, я 30 лет фармацевтом работаю, у меня всё помогает, ты такое в аптеке не купишь, ты только принимай правильно, в первые три дня после… ну ты понимаешь? Одна таблетка на один приём, и главное не частите, а то сама знаешь с противозачаточными препаратами лучше не шутить, гормональный фон дело такое.
Фая. Ох, как я устала, никто меня не понимает.
Геля. Я вижу, вижу, моя хорошая, как тебе не легко, понимаю в твоём возрасте ещё хочется любви, а с твоим то стариком дел уже не сделаешь, так и гляди развалится на части не соберёшь, а женщине нужна любовь, ей это необходимо, нужно, чтобы её любили, а если любви нет, она быстро засохнет.
Фая. Тётя Геля, я ни хочу засыхать, я жить хочу.
Геля. Вот и живи, и не переживай, каждый заслуживает счастья, только за него нужно побороться, оно просто так не даётся.
Фая. Тётя Геля, как он мне надоел, до тошноты просто, не могу с ним даже в одной комнате находиться, а вот с Киром, всё по-другому, он как зашёл сегодня в комнату, посмотрел на меня, так ласково, что у меня сердце так и остановилось, не смогу без него жить, тётя Геля.
Геля. Ну тихо, тихо, всё можно решить, иди-ка сюда, посмотри, что у меня.

Геля отходит в угол комнаты, и подзывает что-то рукой, и шёпотом зовёт Фаю к себе.

Иди, иди сюда.
Фая. Что там у вас?
Геля. Знакомый у меня есть один, он на военных работает, всякие секретные разработки и эксперименты там, ну это не важно, в лаборатории у него всякое разрабатывают…
Фая. А чём – это вы?
Геля. Ну слушай, слушай. Говорю в его лаборатории всякое разрабатывают, так и вот однажды он мне по секрету, как-то и рассказал, про один препарат, а, чтобы ты понимала, этот мой знакомый, ну очень умный мужик, почти что академик. Так вот, однажды пришёл такой заказ к нему, сможет ли он разработать такое средство, чтобы можно было вызвать сильный приток крови в мозг, что-то похожее на инсульт. Он подумал, подумал, и сделал, говорю же очень умный мужик. И ещё бонусом разработал второй препарат, который нужно через некоторое время, использовать, что очистить организм, и никто даже не узнает, что случилось, инсульт, как инсульт, с кем не бывает. Говорит, заказчики так обрадовались, что даже готовы были, докупить необходимое оборудование в лабораторию, и некоторые лицензии оплатить, в общем, такая история дорогая моя, думай сама, моё дело предложить.

Геля достаёт из сумочки небольшой пакет, и показывает Фае.

Фая. Тетя Геля, что это вы предлагаете?
Геля. А что? Предложение, как предложение, я за свои купила, кстати не так уж и дёшево, подумала, как запасной план будет, мало ли чего.
Фая. А вдруг он того…умрёт?
Геля. Да бог с тобой, говорю же средство сработает как надо, максимум дурачком останется. Ну если не веришь, тогда, давай забудем об этом, и живи как жила до этого.
Фая. Тётя Геля, страшно как-то.
Геля. Да ты не бойся, лучше о будущем своём подумай.

Фая медленно дрожащими руками берёт пакет, смотрит на Гелю пугающим взглядом.

Вот и молодец, и правильно.
Фая. Как его вводить?
Геля. Да очень просто – внутривенно, ты же наверно и так постоянно делаешь ему инъекции?
Фая. Да, бывает.
Геля. Ну вот и хорошо, просто в течении месяца вводи по три кубика и всё, а когда он совсем, того, надо вот этот укольчик сделать, (достаёт из сумки небольшую коробочку с ампулой.) и не бойся, всё сработает, как надо, никто ничего не заметит.
Фая. Ох, как я устала, тётя Геля, всю жизнь он мне испортил. Фая то – Фая это, я как в клетке живу, а я любви хочу, хочу свободы, хочу, чтобы меня любили.
Геля. Ооо, всё это будет моя хорошая, план есть, инструменты теперь тоже есть, всё в твоих руках, действуй, (у входа раздаётся звук шагов.) ну всё, они идут кажется сюда.

В комнату заходят Лемар, и отец Кирилла, Фима, бывший учитель, теперь работает сторожем в городском морге, 60 лет.

VI

Лемар. Вот, смотри дядя Фима, здесь мы проводим групповые исследования, пока правда не большие, но по 10 человек одновременно можем принять, но ты подожди, вот найдём инвесторов, восстановим лицензии, построим новую клинику, где будет большой зал, человек на 100-150. К нам из города начнут ездить, вот увидишь.
Фима. Ну хорошо, хорошо! (осматривает комнату.) Дай бог.
Лемар. А сам то как, дядя Фима, как поживаешь?
Фима. Да что говорить времена тяжёлые сейчас, работы нет нормальной, я вот с высшим образованием, всю жизнь на заводе проработал, а вот взяли и сократили.
Лемар. Да ты что?
Фима. Дааа, вот такие дела. Теперь приходиться сторожем в городском морге по ночам работать, а мне всего полгода до пенсии оставалось, но я не жалуюсь, кому-то ещё тяжелей.
Лемар. А что скажешь если я твоего сына к себе возьму? Что, дело он знает, работник он хороший, даже проверенный, целый год в Чечне работали бок о бок. Что скажешь? И в деньгах не обижу.

Геля подходит к Лемару и Фиме.

Геля. Да что здесь думать, конечно бери.
Фима. Да вот не получится, наверное.
Лемар. А это почему же?
Геля. Не слушай ты моего старика, глупости он говорит.
Фима. Какие ещё глупости? Не может он, у него в городе ещё дела.
Геля. Да какие дела ещё?
Лемар. Дядя Фима, о чём это ты?
Фима. У Кирилла в городе есть девушка…

Фая меняется в лице и внимательнее вслушивается в разговор.

Геля. Какая девушка, ты что? Эта Лиза что ли? Да, она обычная шалава – это весь район знает. Какая ещё девушка, скажешь тоже?
Фима. А ты не перебивай меня, говорю же девушка, очень даже хорошая, и добрая, а Кирилл её обидел, а ей помочь больше некому. Она ко мне приходила, всё рассказала, что он обещал жениться, а потом бросил её.
Фая. А вы слушайте её больше, мы женщины, когда надо и не такое расскажем, она вами манипулирует дядя Фима, а вы этого и не понимаете?
Геля. Вот и я об этом говорю.
Фима. А я сердцем чувствую, что правду она говорит, сердцем. (кладёт руку на грудь.)
Лемар. А что конкретно случилось то?
Фима. Как я понял, они хотели заработать, и Кирилл отправил Лизу в клинику на Кипр, где у неё взяли…(запинается.) как это…
Лемар. Что взяли?
Геля (Фиме). Давай лучше я расскажу, а то так будешь мямлить, а у меня лучше получиться. (Лемару.) В общем дело было так, пришла эта Лиза к Киру и говорит, что ей нужны деньги, он договорился с Кипром, всё организовал, прокололи курс гормонов и отправили её туда, там у неё взяли яйцеклетки, и отправили обратно, а уже здесь у неё начались осложнения, и она снова прибежала к Киру, а он то тут причём, он своё дело сделал, даже денег ей ещё с верху дал, а она никак не успокоится, хочет сделать из него виноватого, шалава говорю же.
Лемар. Дядя Фима послушай, я тоже считаю, что верить этим девкам, дело такое. Может лучше мы самого Кира спросим, как он думает.
Фима. Правильно, давай спросим.
Лемар. А где он кстати, (громко.) Юнна, дочка иди сюда.

В комнату заходит Кир, его под руку держит Юнна, он наклоняется и что-то шепчет ей на ухо, она смотрит на него с удивлением, Фая замечает это и строго реагирует.

Фая. Юнна, иди в столовую и проверь готов ли обед.
Юнна (с недовольством). Да мам, сейчас схожу.
Фая. Ну так иди, что встала, можешь отпустить руку Кира.

Юнна отпускает руку и стреляет взглядом на Кира, он кажется её очень заинтересовал.

Лемар. Кир, иди сюда, мы тут с твоим отцом разговорились, я ему сказал, что хочу тебе работу предложить, он говорит, что ты пока не можешь, говорит, что, у тебя в городе проблемы какие-то, девушка, или что-то там, не понятно.
Кирилл. Папа, ну что ты лезешь в мои дела? Какие ещё проблемы, нет никаких проблем.
Лемар. Ну раз проблем нет, тогда предлагаю пройти всем в столовую.
Фима. Ты разве считаешь, что хорошо так поступать?
Кирилл. Как поступать? Она просила денег, я предложил ей вариант с Кипром, она согласилась, а то что потом получилось меня не касается, и тем более по договору всё чисто, ко мне никаких претензий.
Фима. Ты её обманул, и бросил, я так тебя не воспитывал.
Лемар. Ну ладно вам, ладно, дядя Фима – это жизнь, кто-то продаёт себя, а кто-то покупает. Тем более если по договору всё чисто, то я не вижу никаких препятствий для начала работы. Ну что Кир, согласен поработать у меня?

Лемар протягивает ему руку, тот в ответ пожимает, Фая расплывается в довольной улыбке, Фима молча смотрит на Кира и разочаровано покачивает головой.

Кирилл. Дай мне несколько дней разобраться с делами, и тогда я буду готов начать работу.

Они пожимают руки.

Лемар. Ну вот и отлично! Это надо отпраздновать! Прошу всех в столовую, выпьем, закусим, пойдём дядя Фима.
Фима. Да что-то пить перехотелось.
Лемар. Ну ладно, ладно тебе, ты ещё моего коньячка не пробовал, вот такая вещь. (показывает характерный жест.) Пойдём дядя Фима.

Все выходят из комнаты, Фима подходит к Кириллу и долго молча смотрит ему в глаза, потом уходит. Кирилл остаётся один и какое-то время в раздумьях прохаживается по комнате, разглядывает всё вокруг.

VII

Юнна. Девушка, стойте! Говорю же вам – сюда нельзя. Кир, эта девушка говорит, что к тебе.

В комнату быстрым шагов заходит Лиза, девушка, 25-лет, немного растрёпанная, тушь на глазах размазалась от слёз. Она доходит до середины комнаты и останавливается, Юнна разводит руками, и смотрит на них. Кирилл показывает Юнне, что всё нормально, и она выходит из комнаты.

Кирилл. Лиза, ну зачем ты пришла? Ничего уже не изменить, всё уже случилось, я не могу всё отмотать назад.
Лиза. Я вижу ты и не хочешь, (трёт глаза размазывая тушь ещё больше.) ты хочешь, чтобы я исчезла из твоей жизни, но я поверила тебе Кир, я отдала тебе себя, я поверила твоим обещаниям про любовь, про наше будущее.
Кирилл. Лиза, просто я не хочу такой жизни, я хочу быть другим человеком, я не хочу постоянно думать где достать деньги, я хочу стать таким каким я никогда не был, я хочу чего-то большего.
Лиза. Я хочу знать, вот что – ты и в правду, всё уже решил? Ты решил всё закончить? Это всё, что я хочу слышать от тебя, Кир.
Кирилл. Что тебе ещё объяснить, я не понимаю?
Лиза. Я просто хочу знать.
Кирилл. Как ты вообще нашла меня? Отец разболтал? Может хватит к нему ходить?
Лиза. Я больше не буду к нему ходить, просто скажи почему?
Кирилл. Пойми никто не виноват, просто так случилось, или ты хочешь, чтобы я сказал, что я во всём виноват? Хватит, я и так привык делать всё для других, что и вовсе забыл о себе.
Лиза (повышает тон). Мы сейчас не про тебя говорим, а про то что ты обещал, что всё будет хорошо, а вместо этого ты отправил меня одну, в какую-то клинику, где меня, как какую-то свиноматку выпотрошили, а потом выкинули на улицу.
Кирилл. Лиза, ты меня не слушаешь, я пытаюсь объяснить тебе как могу. Мне тоже не просто.
Лиза (удивлённо). Тебе не просто? Это ты что ли позволил обколоть себя гормонами и потом ковыряться там у себя, (показывает на низ живота.) каким-то неизвестным людям? А у меня тоже были свои мечты, как же моя жизнь, как же я? Думаешь мне, всё это надо было? Думаешь я не думала, что это может мне навредить? Думаешь я просто провинциальная дурочка? Нет я просто поверила тебе, я поверила своему сердцу, и я прошла через весь этот ад, ради тебя, ради нас. Я любила тебя, тебе я обязана всем, что у меня есть, я делала всё что ты просил, и в спальне, когда наступала ночь я отдавала всё, (пауза.) лишь бы тебе было хорошо и ты чувствовал, что ты лучший мужчина на свете. И куда бы ты не пошёл я пошла бы за тобой, потому что я любила тебя, Кир.
Кирилл. Да уж, с тобой бесполезно говорить. Тебе денег надо что ли? (роется в карманах.) Вот, на, сколько тебе надо? Что, мало, ещё? Хорошо, вот ещё, возьми.

Протягивает ей несколько купюр, она не берёт, а с призрением смотрит на него.

Лиза (тихо). В клинике мне сказали, что я больше не смогу иметь детей, никогда больше. Слышишь, что я говорю?
Кирилл. Мне очень жаль, но я-то тут причём? Не забывай ты сама подписала договор, ты взрослая девочка, сама выбрала это.
Лиза (тихо). Всё понятно. Да, ты прав. Я сама виновата. Значит – это конец, ты только помни Кир – всё в жизни возвращается бумерангом.

Лиза разворачивается и направляется к выходу, но вдруг она хватается руками в низу живота и издаёт истошный крик, и оседает на колени.

Лиза. Ай, больно. Ай мамочка, больно же как. Уффф!
Кирилл. Ну что такое ещё? Лиза, что с тобой?
Лиза. Ничего, всё в порядке.
Кирилл. Давай вызову скорую?
Лиза. Я говорю же, всё в порядке.

В комнату заходит Юнна, она видит опустившуюся на пол Лизу, и с недоумением смотрит на Кирилла.

Юнна. У вас всё нормально? Что с ней?
Кирилл. Юнна, звони быстрее в скорую?
Юнна. Да, поняла, сейчас позвоню.

Юнна, ошарашенная выбегает, Кирилл помогает Лизе подняться, и они тоже выходят из комнаты.

VIII

Июнь 1999 года, на ухоженной лужайке возле дома полковника Лемара, Фая после обеда отдыхает на одной из скамеек. Через красивый вход во двор дома заходит Геля.

Геля. Привет, дорогая! Ну как дела? Как полковник?
Фая. Привет, тётя Геля. Да, замучил он меня, сил моих больше нет.
Геля. Заболел, наш полковник?
Фая. Да, лежит в бреду уже неделю. Жалуется на головную боль. Ох, как надоело всё это, тётя Геля. Он сказал Юнне, что, когда он умрёт, всё достанется ей. И надо только подписать документы.
Геля. Да ты не бойся дорогая, с документами то мы решим что-нибудь, там есть разные варианты, всё равно пока ей не стукнет 21 год, ты будешь всем распоряжаться, а ей пока сколько?
Фая. Семнадцать.
Геля. Ну вот видишь время ещё есть, с документами мы ещё порешаем, есть там варианты, не переживай, ты лучше скажи узнала где он деньги хранит?
Фая. Основную сумму он вложил в драгоценные камни, в бриллианты.
Геля. Бриллианты? А ты узнала где он их прячет, в сейфе?
Фая. Кажется, в сейфе, но иногда он их достаёт, и носит при себе.
Геля. Эх, дорогая моя, если с документами мы сможем порешать, то камушки эти, могут мимо тебя пролететь, и останешься ты ни с чем, как помрёт полковник, выкинут тебя на помойку и никому ты не будешь нужна.
Фая. Тётя Геля, что мне делать?
Геля. А что Кир? Ты просила его помочь с этим?
Фая. Да просила, но он сказал, что это не его дело.
Геля. Понятно, я поговорю с ним, а ты лучше скажи делала уже те укольчики то полковнику?

Фая опускает голову и прикусывает большой палец на руке, вдруг из-за ворот послышался голос и на лужайку зашла Светлана Авдеева, женщина 50 лет, инспектор, заместитель начальника отдела по контролю клинических исследований лекарственных препаратов.

Светлана. Извините, вы не подскажите мне, это клиника Лемара?
Фая. Нет тут никакой клиники, вы ошиблись.
Светлана (удивлённо). Да? А мне сказали, что клиника находиться по этому адресу.
Фая. Мало ли кто что говорит, вам чего надо? Вы лучше идите мимо, нет тут никакой клиники. Это частная собственность.
Светлана. Извините, я не хотела вас беспокоить. Мне просто интересно, что вы за люди такие? Вы же давали клятву помогать людям, а вы что делаете?

Фая и Геля в недоумении переглядываются.

Геля. Слушайте, вам же русским языком сказали покинуть территорию.
Светлана. Да, да, я сейчас уйду, но не беспокойтесь мы свами ещё увидимся, обещаю.
Фая. Да ты кто такая? Ты знаешь вообще к кому пришла?
Светлана. Меня зовут Светлана Авдеева, я инспектор из отдела по контролю клинических исследований, и за последний год у меня на столе скопилась целая куча дел, так или иначе связанных с вашей, (делает характерный жест пальцами.) так называемой клиникой.
Фая. Теперь понятно, почему ты такая наглая. Знаешь, что?
Светлана. Что?
Фая. Иди-ка ты, может мне лучше позвонить твоему начальнику, а ещё лучше жалобу накатать на тебя, поэтому если не хочешь проблем…
Светлана (с улыбкой). Проблем?
Фая. Да проблем, и чтобы я тебя здесь больше не видела. Тебе понятно это?
Светлана. Да пишите куда хотите, вы думаете меня это остановит? Я обещаю вам, что рано или поздно я найду свидетелей и доказательства, вот тогда и посмотрим. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы закрыть вашу «шарашкину кантору». Понятно вам?
Фая. Ооо да, напугала, очень страшно. Я последний раз тебе повторяю, свали от сюда, корова, блин!

Светлана изображает улыбку, машет им рукой, разворачивается и выходит через ворота. Фая и Геля пристально смотрят ей вслед.

IX

Геля. Ушла кажется, вот пристала, как банный лист к одному месту.
Фая. Да, ходят тут всякие.
Геля. Ну так говорю, делала укольчики то?

Фая молчит, опустив голову.

Что молчишь? Делала говорю или нет?
Фая (осторожно). Зачем ты только мне их дала? Лучше бы он сам как-нибудь…
Геля. А что я? Я только посоветовать могу, порекомендовать, я-то тут причём? Ты что такое говоришь?
Фая. Да знаю я, просто как-то страшновато. Ох, измучил он меня, сил моих больше нет, тётя Геля.
Геля. Ну это понятно. Сколько раз уже сделала укольчики?
Фая. Как ты говорила, один раз в неделю, получается уже три раза сделала.
Геля. И что, есть результаты?
Фая. После укола, он как будто поспокойнее становится, но зато теперь по ночам стонет, как сивая кобыла. Ох, как мне всё надоело, сил больше нет, лучше бы ты мне не давала мне эти уколы, тётя Геля.
Геля. Да что ты дорогая? Я тут ни причём, если меня коснётся, я знать не знаю ни про какие там уколы. Рекомендации дать могу, в этом нет ничего противозаконного, а вот ты лучше думай сама, что делаешь?

Фая взявшись руками за голову, молча смотрит вниз, слегка кивая. Геля кладёт ей руку на плечо и ласково гладит.

Да ты не переживай так, я тебя понимаю. Жизнь у тебя не простая, поверь, так бы любой сделал на твоём месте, поэтому не переживай дорогая.
Фая. Я просто не могу больше, либо он, либо я сама покончу с собой, (показывает жестом.) вот он у меня где уже.
Геля. То-то и оно, поэтому главное сейчас понять где он прячет камушки, и укольчики делать вовремя.
Фая (с надеждой). Тётя Геля, что-то не хочется грех на душу брать?
Геля (повысила тот). Ну а что он тогда прячет камушки от тебя? Что он, их с собой на тот свет заберёт? Что –  это он, хорошо делает что ли? Вот попомни мои слова, отдаст он их дочке, например, и останешься ты ни с чем, будешь, как прислуга здесь, или вообще поросят на выход. Ты что этого хочешь?
Фая (с возбуждением). Точно, что же делать?
Геля. Да ты не суетись, ты иди ему ещё укольчик поставь, а потом мы его вместе обыщем.
Фая. Так я уже делала на этой недели.
Геля. Ну и что, что делала, сделай ещё, хуже не будет.
Фая. Хорошо, тётя Геля, пойду тогда приготовлю всё.
Геля. Ну и хорошо, иди, иди. Сделай всё как надо, чтобы после, локти не кусать. И вот что ещё, ты главное Киру ничего не говори, а то он очень нежный у меня, если он узнает про укольчики, он бог знает, что сделает. Лучше не говори, он такого не поймёт. Иди, иди дорогая.

Фая медленно идёт к дому, вдруг на крыльцо покачиваясь на ногах, выходит Лемар.

X

Лемар. Люди, вы где все? Даже водички некому принести больному человеку.
Фая. Ну что ты вылез, больной же.
Лемар. Где дочка моя, где Юнна?
Фая. В город она уехала, а что?
Лемар. Мне надо с ней поговорить.
Фая. Приедет из города поговоришь, что за срочность такая?
Лемар. Плохо мне, голова какая-то тяжёлая, и сердце стучит, как бешенное. Ай, больно!

Лемар держится за голову и оседает на ступеньки.

Фая. Что с тобой?
Лемар. Голова как будто сейчас расколется.
Фая. Ну хочешь я тебе укол поставлю? Сразу полегчает.
Лемар. Давай.
Фая. Ну тогда я пойду приготовлю.

Фая заходит в дом, Геля подходит к сидящему на лестнице Лемару.

Геля. Ну привет, дорогой. Вижу заболел ты? Вот и говорит мне старик мой, Фима: «Сходи проверь, как там, наш полковник».
Лемар. Плохо мне, может придётся в больницу ехать.
Геля. Вижу, вижу, что плохо, вон как похудел, лицо синее, глаз потухший.
Лемар. Видимо здоровье, уже не то.
Геля. Ну что же, ты уже не мальчик – это правда. Ну ты не переживай полковник, жена у тебя хорошая, всё сделает, как надо, всё в лучшем виде будет, ты не переживай. А сыночек мой, Кир, за всем здесь присмотрит, он парень смышлёный.
Лемар. Жена? Знаю я, какая она на самом деле, всё знаю про неё.

Геля смотрит на него, делает вид, что не понимает, о чём это он говорит.

Эх, жалко не успел, я клинику построить.
Геля. Да ты не переживай полковник, мы построим, ты скажи просто, где деньги на клинику взять…
Лемар. Деньги говоришь? Да идите вы все. Деньги им подавай.

Геля с натянутой улыбкой скушала его слова, вроде того, что не поняла, что он имел ввиду. На крыльцо выходит Фая.

Фая. Ну что пойдёшь укол делать?
Лемар. Дайте мне воздухом подышать.
Фая. Пойдём в дом, простудишься, слышишь Лемар? Ну и чёрт с тобой, сиди здесь.

Геля незаметно машет рукой Фае, что всё нормально, Фая заходит в дом, к дому подходит Кирилл.

Кирилл. Привет мам. Как дела?
Геля. Да всё хорошо сынок, живём потихоньку.
Кирилл. Ну что полковник как?
Геля. Да вон сидит, спроси сам.
Лемар. Ооо, Кир, иди сюда. Поговорить надо с тобой.

Кирилл подходит и пожимает руку Лемару.

Ну что как дела? Уже понял, что к чему у нас здесь? С бумагами разобрался?
Кирилл. С бумагами пока нет. Там бардак такой.
Лемар. Бардак? А ты постарайся, как следует и не будет бардака.
Геля. Да что ты сынок, так расстраиваешь полковника, не видишь ему и так плохо. Ты должен, как отцу родному ему, ты уж постарайся всё сделать.
Лемар. А бинты есть? Физраствор? Если нет, то надо в город съездить, что смотришь?
Кирилл. Я Юнну попросил, она сейчас в городе, не волнуйтесь полковник.
Лемар. А я не волнуюсь, ай, ай.

Лемар берётся за голову и корчиться от боли.

Кирилл (Геле). Что с ним?
Геля (Лемару). Давай я тебя в дом отведу, простудишься, точно.

Геля помогает подняться Лемару.

Лемар. Да, пойдём в дом.

Геля поддерживая Лемара медленно ведёт его в дом, на крыльце он останавливается, отстраняется от неё, разворачивается к Кириллу, который на всё это смотрит с недоумением.

Кирилл!
Кирилл. Что полковник?
Лемар. Прости меня, если я, когда обидел тебя. Знаю в Чечне всякое было, тяжёлое время было. (пауза.) Прости если что не так было.
Кирилл (в растерянности). А что прощать то? Я и сам не ангел.
Геля. Сынок, да ты слушай, слушай.
Лемар. Прости за всё.

Лемар вот-вот и заплачет, Кирилл ошарашенный подходит ближе к нему.

Кирилл. Бог простит полковник, а мне на тебя обижаться не за что. Я от тебя плохого не видел. (пауза.) Это ты меня прости, может я виноват перед тобой.

Лемар некоторое время смотрит на Кирилла, потом разворачивается, его подхватывает под руки Геля, и они медленно заходят в дом. Кирилл, так и остаётся стоять в недоумении.

XI

Геля возвращается к Кириллу, он на некоторое время уходит в размышления и не слышит Гелю.

Геля. Сынок, надо подумать от твоём будущем.
Кирилл. Ну а что о нём думать, мам?
Геля. Ты прямо, как твой отец, он никогда не думал, и тебя тому же научил. Ну как ты не понимаешь, нужно брать всё здесь и сейчас, а если не возьмёшь, другие возьмут.
Кирилл. Мам, ну что брать то, и где?
Геля. Вот и твой отец такой же, сам в бедности помрёт, и тебя туда же.
Кирилл. Да, о чём ты?
Геля. О чём, о чём? Да ты подумай о своей жизни, о своей судьбе, сынок.
Кирилл. Ты думаешь с моей жизнью, что-то ни так?
Геля. Ты Анвара Абрамовича помнишь?
Кирилл. Это тот юрист что ли, ну помню и что?
Геля. Так вот, мы с ним тут недавно встретились, я его и спрашиваю: «Что, если, у человека есть бизнес, так же у него есть несовершеннолетний ребёнок, на которого он свою компанию переписал, и есть супруга, и что, если он вдруг помрёт, можно ли будет как-нибудь обыграть с документами и нового человека вписать в долю». Он говорит: «Можно, если очень постараться, только нужно время и нужны деньги, с деньгами можно всё обыграть, а без денег и соваться нечего».
Кирилл. Ну конечно, им только деньги подавай, деньги они всем нужны.
Геля. Ну в общем он мне и посоветовал, с чего нужно начать, первым делом нужно сюда прописаться, а потом необходимо, кое кому занести, а они и в документы впишут тебя, просто нужно всё с умом сделать, он говорит: «Если деньги будут, то поможет, всё устроить». Вот слушай, главное теперь, чтобы она, Фая, сейчас камушки то нашла, и тогда может быть у нас всё и получиться.
Кирилл. Ну а мне-то что до этих денег, деньги её, она пусть и думает.
Геля (дёргает его за рукав). Вот балда, да разве можно бабе такие деньжищи доверить? Если она их найдёт, то что с ними будет делать? Бабы они глупые до денег, потратит быстро, на всякую ерунду, а ты мужчина, ты их вложишь, или под проценты в банк или ещё чего там, вам мужчинам то виднее, а бабам в таком деле доверия нет. Поэтому ты должен забрать эти камушки у неё, для вашего общего будущего конечно. Сделай, как говорю, если не хочешь потом локти кусать.
Кирилл (машет на неё рукой). Эх мама, что ты предлагаешь, сама не понимаешь.

Вдруг двери дома распахиваются и из них медленным шагом опустив голову выходит Фая, в одной руке у неё виднеется красный бархатный мешочек. Она в полном шоке.

Геля (кладёт ей руку на плечо). Что нашла?

Фая некоторое время смотрит на них пустым взглядом, потом смотрит на мешочек, снова на них.

Ну что ты, дорогая, отдай пока камушки Киру, у него надёжнее будет.
Фая (в ступоре). Камушки?
Геля. Да вот у тебя в руках, отдай их Киру. Кир иди возьми.

Фая покачиваясь, подходит к перилам, она в ступоре. Геля показывает жестами, чтобы Кирилл взял у неё мешочек с бриллиантами.

Кирилл. Ну что, давай их мне что ли? Или ты мне не доверяешь?

Фая держится за голову, ещё раз смотрит на мешочек, на мгновение замирает в раздумьях, потом внимательно смотрит на Кира, и медленно протягивает мешочек ему.

Фая (в ступоре). Вот возьми, это наше будущее.
Кирилл. Ну что ты боишься, давай их сюда.

Фая отдаёт камушки ему, он развязывает мешочек и смотрит внутрь, и его глаза загораются, он смотрит на Гелю, потом снова в мешочек и не верит своему счастью, потом закрывает мешочек, и кладёт его в карман и уходит. Фая в бессознательном состоянии остаётся сидеть на крыльце. Геля подходит к ней.

Геля. Ну что с полковником?
Фая (спокойно). Кажется, с ним всё кончено. А куда Кир ушёл? Где бриллианты?
Геля (трясёт её за плечи). Послушай, меня дорогая, тебе сейчас не об этом, надо думать. Скажи ты тот укольчик то сделала, который для очистки крови?
Фая (равнодушно). Кажется, сделала.
Геля. Куда ты дела использованную ампулу от препарата?

Фая роется в карманах и достаёт свёрток и протягивает его Геле.

Вот и хорошо, умничка. Теперь вставай нужно вызвать скорую, вставай дорогая, пойдём в дом.

Геля помогает подняться Фае, и они заходят в дом.

XII

Конец июля 1999 года, вечер. Фая с бокалом вина, нервно ходит по просторной столовой на первом этаже дома, она подливает ещё вина в бокал и залпом выпивает, наливает снова, потом в очередной раз заглядывает в окно. В столовую заходит Пётр Алексеевич, 60 лет, бывший главврач областной поликлиники.

Пётр. Ну что, ещё не приехали?
Фая (останавливается). А?

Пётр Алексеевич открывает холодильник и некоторое время смотрит, достаёт пакет с молоком, наливает себе в стакан.

Пётр. Говорю, когда приедет Кирилл? И Юнна зачем уехала с ним, она мне нужна, она хотела помочь мне всё подготовить на завтра.
Фая. Пётр Алексеевич, а вы всё проверили? Документы, дозировки…
Пётр. Да ты не переживай, я всё проверил. Всё хорошо. А ты что на месте не сидишь? Что ты маешься? Это потому, что Юнна с Кириллом уехала?
Фая. Эх, Пётр Алексеевич, если бы вы только знали, как я устала, сил больше нет. А он обещал жениться на мне, а я и поверила ему, дура влюблённая. А теперь я вижу, что они делают, по началу я думала он так, поиграет и оставит её, а теперь просто не могу смотреть на это.
Пётр. А что ты на это смотришь, ты же мать в конце концов, скажи ей.

Пётр Алексеевич выпивает залпом молоко, наливает ещё, потом берёт стакан, пакет с молоком и подходит к столу и садиться.

Фая. А что я ей скажу, Юнне скоро восемнадцать лет, что им в этом возрасте можно сказать?
Пётр. Тогда скажи Кириллу. (делает глоток молока.)
Фая. Не могу Пётр Алексеевич. Вот хоть Лемар и был ещё тем тираном, но всё-таки я им крутила, как хотела, а с Киром так не могу. Иногда думаю всё хватит, а как увижу его, сразу всё пропадает, я как будто в ребёнка превращаюсь.
Пётр. Ооо, понимаю, и деньги не помогают? А люди то вам завидуют, а богатые тоже плачут, оказывается.
Фая. Да завидуют, только что эти деньги? Если Кир продолжит, так часто ездить в город, то быстро денежки то закончатся. А ты Пётр Алексеевич просто многого не знаешь, я сделала большую ошибку месяц назад, если бы я тогда знала к чему это приведёт…
Пётр. Ну, брось, если бы мы все всё знали, то соломку бы подстелили, но жизнь по-другому устроена.

Пётр Алексеевич подливает в стакан ещё молока.

Вот к примеру, я, мне 60 лет, и чего, где я сейчас? А ведь был уважаемым человеком, главврачом областной поликлиники, у меня и письма и грамоты от губернатора, и уважение коллег, только денег мало было, ну а мне что, мне хватало, только вот жена, весь мозг съела, посмотри мол, как люди живут, а мы что как нищие, хватит побираться, о себе не думаешь, о детях подумай. Я не в какую, ругались мама не горюй, а здесь как раз 93 год подоспел, и вообще плохо стало, а тут ещё и дочка Машенька, заболела, жена вообще обозлилась на меня, а я что, нас так воспитывали, я, когда поступил в медицинский, хотел людям помогать, быть полезным обществу, в итоге жена ультиматум поставила, и я прогнулся. Ко мне как раз одни ребята зачастили ходить, говорят мол давай бизнес делать, справки на медосмотр, ты главное справки подписывай и вопросов не задавай, деньги говорят хорошие, и вправду деньги рекой полились, через полгода дочку подлечили, дом хороший купил, за границу семью свозил, в общем жизнь наладилась, только вот с женой так отношения у нас не улучшились, может даже ещё хуже стали…
Фая. Это почему?
Пётр. А я даже не знаю, я тогда кажется летел прямо в пропасть, я перестал что-либо понимать, ты как в тоннеле, что-то впереди смутно видишь, а по сторонам посмотреть уже страшно, страшно увидеть правду о своей жизни. Ну в общем появилась у меня там девчонка одна, молодая красивая, нас жена потом и застукала, прямо у нас в спальне. На развод подала, все деньги по суду они как-то отсудили и дом тоже, и остался я ни с чем, а потом менты бизнес наш прикрыли, кто-то из моих подельников по пьяни проболтался, нас и повязали, хорошо ещё не посадили, только лицензии лишили, и запрет на медицинскую деятельность, а я хотел, как лучше, а получилось, как всегда.
Фая. А что потом?
Пётр. Ну, а потом я целый год пил, пока в больницу не попал, ну а дальше ты сама знаешь, что было. Вот к вам меня Кир пригласил, ну я не жалуюсь, здесь у вас хорошо.

В комнату заходит Фима.

XIII

Фима. Мир вашему дому. Там было открыто, я и зашёл.
Фая. Привет, дядя Фима, конечно заходи.

Фая подходит поздороваться с Фимой.

Фима. Машина сломалась, пришлось на автобусе добираться и потом ещё пешком с остановки, далековато.
Фая. Да ты проходи, что встал в дверях?
Фима. Я Кириллу звонил, говорил, что нужно помочь с ремонтом.
Фая. Да его пока нет, он в город уехал по делам.
Фима. Вот как. И скоро он вернётся?
Фая. Не знаю, он мне не докладывает.
Фима. Ну понятно, вы не против если я его подожду, уж дело важное очень, без машины никак, на огороде нужно дела делать, а без машины сложно будет.
Фая. Конечно, проходите, может чего хотите, чаю или ещё чего покрепче?
Фима. Да нет, дочка, ничего не надо, спасибо.
Фая. Ну если вдруг захотите не стесняйтесь говорите.

Фима подходит к столу, за которым сидит Пётр Алексеевич.

Фима. Пётр и ты здесь, какими судьбами?
Пётр. Привет Фима. (жмёт ему руку.) Да вот теперь здесь работаю.
Фима. Ты кажется в поликлинике работал?
Пётр. Да, работал, а теперь работаю у твоего сына. И живу тоже здесь.
Фима. Ничего себе, а чем он тогда сам занимается?
Фая. Он теперь считает, что работа – это для обычных, там людей, а он теперь успешный бизнесмен.
Фима. Бизнесмен? Вот как?
Пётр. А, что, если деньги есть, почему бы и нет, можно и не работать.
Фима. Как это не работать? Без работы нельзя.
Фая. Это вы ему скажите, дядя Фима. Он теперь никого не слушает.
Фима. Дааа, деньги портят человека.
Пётр. Ещё как портят, я вот с деньгами, когда был, так покуражился, ооо, весь город на ушах стоял, пока последние деньги не промотал не остановился, но теперь всё, теперь только трудотерапия, как говорится работа сделала из обезьяны человека.
Фима. Пётр, а твоя семья где?
Пётр. Семья? Да, развелась со мной жена год назад и детей забрала, и дом и деньги тоже, ну это бог с ним, что там говорить, Фима, я сам виноват. Деньги они такие, всю правду о человеке могут сказать. Вот дай человеку деньги, и сразу видно – кто он такой.

Фая смотрит в окно.

Фая. Кажется, приехали.

XIV

В комнату вваливается пьяный Кирилл, в одной руке с пакетами в другой с бутылкой шампанского.

Фая. Опять нажрался. Вы только посмотрите на него.
Кирилл. Ну что, соскучились без меня?
Фая. Иди лучше проспись.

Кирилл пошатываясь пританцовывает и подходит к Фае, и кружит её в танце.

Кирилл (напевает). Так само случилось вдруг,
Что слова сорвались с губ,
Закружило голову хмельную.
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую,
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
Фая (ласково). Ну хватит тебе, посмотри кто к нам пришёл.
Кирилл. Ооо, батя, ты здесь? Пить будешь?
Фима. Вот что водка с людьми делает, ты только посмотри на себя?
Кирилл. Это Кристалл, ты что, плохого не предложу, родному отцу.
Фая. Пойдём я тебя положу, тебе надо поспать.
Кирилл. Нет мне надо с батей выпить, сделай нам чаю?

Фая разводит руками и уходит заваривать чай.

Юнна ты где? Иди сюда, не слышишь, что ли?

Кирилл расставляет фужеры на столе, но у него это плохо получается руки не слушаются.

А где у нас Пётр? Пётр иди машину загони в гараж, ты где?
Пётр. Где машина? Во дворе что ли? (проходит мимо него.) Вот налакался то, посмотрите на него, стыдно должно быть.

Пётр Алексеевич выходит во двор, у входа он сталкивается с Юнной.

Пётр. А вот и наша принцесса.

Юнна очень роскошно одета, с пакетами в руках, и тоже немного покачивается, но очень ловко пританцовывает, и оказывается рядом с Кириллом, он берёт её за талию, притягивает к себе и целует её некоторое время.

Кирилл. А что мне стыдиться, просто хорошее настроение сегодня, вот и выпил малость.

Кирилл разливает по бокалам шампанское.

Ты батя, на меня не обижайся, да, я выпил, но ничего, а кто сейчас не без греха, а по поводу Петра Алексеевича ты не беспокойся, он не обижается, он и не такое видел. (смеётся.) Садись лучше сюда, чай пить будем, ты говорил, что у тебя дело есть?

Кирилл показывает на пакет рукой.

Юнна, подай мне вон тот пакет, (Юнна протягивает ему пакет.) вот тебе подарок батя, Нокиа 7110 суперсовременный телефон, дарю, можешь звонить мне в любое время.

Кирилл подходит к отцу, протягивает ему коробку с телефоном, Фима не берёт, он просто смотрит на Кирилла.

Кирилл. Ну что смотришь, возьми – это подарок. Ну дело твоё, тогда потом матери отдам. Что у тебя за дело ко мне было говори, что молчишь? Обещаю, всё что угодно для тебя сделаю, что не веришь? Вот посмотри сколько денег, что хочешь, говори, что молчишь?

Кирилл достаёт кожаный бумажник, из которого виднеются купюры.

Фима. Ну что с пьяным разговаривать?
Кирилл. Это почему, что пьяные не люди? Бери деньги пока дают, бери батя, на что тебе там надо было на ремонт машины, сколько надо? Да хочешь я тебе вообще новую машину куплю, я могу, ты только попроси, и твой сын всё сделает, мне для отца ничего не жалко, бери, вот. (протягивает пачку денег.)
Фима. Не могу я эти деньги взять и разговаривать с тобой не могу.
Фая. Да ты возьми, дядя Фима, он же не отстанет, поверь мне.
Фима. Да не могу я взять.
Кирилл. Ну что ты как маленький, вот положу здесь, (Кирилл кидает пачку на край стола.) если нужны возьмёшь.

Кирилл возвращается за стол и напевает.

Сколько ж нужно мне вина,
Чтоб из памяти прогнать,
И забыть мечту свою шальную.
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
Фая (Юнне). А ты Юнна что расселась, работы что ли нет никакой?
Юнна (гордо). А ты мне не командуй.
Фая (строго). Что ты сказала? Повтори.
Юнна. Что слышала.
Фая. Ты бы вместо того чтобы с чужими мужиками шляться, дела бы делала.
Юнна. Да кто бы говорил.
Фая. Вот малолетняя шалава, быстро ушла отсюда. Кому сказала.
Юнна. На себя посмотри, сама то что? Не с чужими мужиками гуляешь?
Фая. Заткнись, а то доведёшь меня до греха.
Юнна. И что ты сделаешь?
Фая. Ты бы вместо того чтобы шляться и деньги чужие тратить, лучше бы в институт сходила, а то, наверное, уже отчислили?
Юнна. Чужие деньги? Ну конечно –  это мои деньги, папа мне всё оставил, так что заткнись. Что хочу то и делаю, ты лучше на себя посмотри.
Фая. Ты как вообще с матерью разговариваешь?
Юнна. Как хочу, так и разговариваю.
Фая. Заткнись, ладно?
Юнна. А если не заткнусь, что ты мне сделаешь?
Фая (Кириллу). Кир я не могу больше так, хоть ты ей скажи.
Юнна. Я беременна, понятно?
Фая (меняется в лице). Что ты сказала? Да ты всё врёшь, дрянь такая.
Юнна. Не веришь? (кидает в Фаю тестом.) Вот, сама посмотри!
Фая (внимательно разглядывает полоски на тесте). Вот же шлюха.
Юнна. Сама такая!

Они медленно подходят и вдруг резко хватают друг к друга за волосы, некоторое время борются, их разнимает Кирилл.

Кирилл. Ладно вам, что вы, не надо, у нас же гости, неудобно получается, давайте успокоимся, батя иди за стол, что сидишь.
Юнна. Я не буду жить с ней в одном доме, выбирай Кир, или я, или она.
Кирилл (Фае). Фая уйди пожалуйста.
Фая (с обидой). Вот значит, как?
Кирилл. Ну хотите я уйду тогда?
Фая (глаза на мокром месте). Нет не надо.

Фая падает рядом с Киром, положив голову на его колени и рыдает.

Кирилл (гладит её по голове). Ну вот снова сопли, ты же знаешь, что я этого не переношу, успокойся пожалуйста. Всё будет так, как я скажу, всем понятно? Захочу полюблю, захочу разлюблю, захочу из дома выгоню, это мне решать, понятно вам?

Кирилл усаживает Фаю рядом на стул, разливает по бокалам шампанское.

Вот, надо выпить.

Фая рыдает у него на плече, Юнна фыркает на это. Возвращается Пётр Алексеевич, смотрит на эту картину.

Пётр. Ну что, снова поцапались? Стоило ожидать, а ты куда Фима?

Фима направляется на выход.

Фима. Не могу я больше в этом доме находиться, тошно мне. Простите.
Кирилл. Батя, да куда же ты? Давай чай пить.
Фима. Не могу я смотреть на то куда твоя жизнь катится, не могу больно смотреть.
Кирилл. Да брось батя, хватит уже, садись, куда ты пойдёшь скоро ночь уже, хватит глупить.
Фая. На что ты обиделся дядя Фима?
Фима. Я не обиделся, честно, я просто не могу смотреть на это.
Кирилл. Да что не так-то батя?
Фима. Я тебе что месяц назад говорил?
Кирилл (машет на него рукой). Да мало ли что, ты говорил.
Фима. Ты Лизу очень обидел.
Кирилл (смеётся). Ну вот ещё вспомнил тоже, что было то прошло.
Фима. Прошло говоришь? В жизни так не работает, в жизни за всё придётся расплачиваться.
Кирилл. Ну что же деньги есть расплачусь, как-нибудь.
Фима. Всё шутишь Кирилл?
Кирилл. Брось батя, давай не будем ругаться. Садись к нам и деньги возьми, знаю, что без машины сложно будет на огород ездить. Ну давай садись.
Фима. Да не могу я с тобой чай пить, стыдно мне что такого сына воспитал, Стыдно.
Кирилл. Ну что ты папа, я тебе что мальчик, ты меня отчитываешь, может и ремня ещё дашь, или в угол поставишь? Мы живём у тебя не просим, это ты сюда пришёл просить.
Фима. Это ты про деньги? Деньги вон твои лежат, не надо, побираться пойду, но твоих денег не возьму, пускай с голоду сдохну, но не возьму. Я лучше в канаве переночую, чем здесь ещё хоть минуту останусь, тьфу на тебя. Не сын ты мне больше.

Фима разворачивается и уходит.

Кирилл. Вот так значит, как? Понятно.

Кирилл, положив локти на стол и обхватывает руками голову.

Юнна. Налить тебе?
Кирилл. Нет не хочу, ой, как всё надоело, уйду я от вас.

Он встаёт из-за стола и направляется к выходу, Юнна и Фая замирают, каждая в своих мыслях.

Юнна. Стой Кир, куда ты?

Кирилл (безразлично). Да отстаньте вы от меня, надоели все. Спать хочу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

Начало августа 1999 года. Вечер. На крыльцо дома выходят два охранника в белых рубашках, одного из них зовут Саня, 20-лет, второго Иван Николаевич 50- лет.

Саня. Иван Николаевич, вы зря тратите время, я всё уже решил.
Иван Николаевич. Подумай, как следует, ты молодой парень, успеешь еще повоевать, сколько тебе 20?

Иван Николаевич прикуривает сигарету и протягивает спичку Сане, тот тоже прикуривает.

Саня. Через месяц 21, но это не важно, мой брат там…
Иван Николаевич. Что брат? И что с ним?
Саня. Он погиб при штурме Грозного в 94-м.
Иван Николаевич. Ну вот видишь, и ты туда же хочешь?
Саня. Вы просто не понимаете.
Иван Николаевич. И почему ты так уверен, что начнётся вторая компания?
Саня (с удивлением). Ну как же, вы сами слышали в новостях, что подразделения Басаева и Хаттаба вошли в Дагестан.
Иван Николаевич. И что с этого, ну вошли и вошли?
Саня. Как что?
Иван Николаевич. Ты пойми – это началось не сегодня и даже не в 94-ом, а намного раньше, ещё в начале 80-х, они уже тогда начали внедрять ваххабизм в Чечне, а как Дудаев погиб, ваххабиты вообще всю власть прибрали к рукам, и ты хочешь поехать воевать с этими фанатиками?
Саня. Я должен поехать ради своего брата, и вы меня никак не переубедите, как не старайтесь.
Иван Николаевич. Переубеждать нет, я не буду, за свои 50 лет, я уже много раз убедился, что это бесполезно, это дело твоё, я просто не хочу терять хорошего сотрудника, а ты вроде парень толковый, сам подумай.
Саня. О чём подумать?
Иван Николаевич. Я понимаю, ты потерял брата это сложно, я уверен, что он был достойным солдатом, но надо помнить, что мы все рано или поздно умрём, жизнь коротка, и не каждому в ней дано быть богатым, здоровым, или счастливым. А вот смерть ожидает каждого – это точно доказано.
Саня. Знаете, Иван Николаевич, что брат сказал мне перед отъездом в Чечню?
Иван Николаевич. Что?
Саня. Он сказал: «Саня, всё нормально, в этой жизни я никому ничего не должен и считаю, что мне никто ничего не должен. Если нужно ехать на войну, я поеду, нужно будет убивать я убью, нужно будет стоять до конца буду стоять до конца». Вы же кажется сами служили Иван Николаевич, не жалеете теперь?
Иван Николаевич. Знаешь Саня, я на войне с разными людьми пообщался, был у нас один офицер, капитан Головин, вот он многому меня научил, научил терпеть, когда нет сил терпеть, научил относиться ко всему так, как оно есть, не приукрашивать, перед атакой он любил нам анекдоты рассказывать, так сказать для поддержания боевого духа, хороший был мужик.
Саня. И что с ним стало, погиб?
Иван Николаевич. На мине подорвался, как и большинство наших ребят, а я вот здесь стою, живой.

Из дома на крыльцо выходят Геля и двое мужчин лет сорока, одетых в дорогие костюмы и один из них машет охранникам.

Инвестор-1. Саша, Иван, собирайтесь мы уезжаем, идите подгоните машину к воротам.
Иван Николаевич. Да шеф, сейчас подгоним.
Геля. Ну что ребята, я думаю мы с вами договорились? Я так понимаю, наше предложение вам подходит?
Инвестор-2. Да, мы готовы вложиться в строительство новой клиники, но только нам нужны 100% гарантии.
Геля. Ну что вы ребята, 100% гарантии дают только маркетологи, политики и мошенники. А мы просто медики. Бросьте, это дело выгодное – это точно, и кстати, у нас уже много желающих, так что лучше поторопитесь.
Инвестор-2. Ну хорошо, нам осталось понять, какая будет прибыль, и окупаемость.
Геля. Прибыль? Да вы не волнуйтесь, мы в медицине всю жизнь трудимся, дело своё знаем, по лучше других, как говорил полковник: «Одни люди всегда будут продавцами своего тела, а другие его покупателями». В этой сфере денег очень много, всем достанется, рисков мало, всё только набирает обороты, вы же сами видели всё?
Инвестор-2. Да видели? Но надо подумать ещё пару дней.
Инвестор-1. А что с лицензиями, решили вопрос?
Геля. Лицензии будут не волнуйтесь, только не затягивайте ребята.
Инвестор-2. Ну хорошо. А что с полковником, давно его не видно что-то?
Геля. С полковником беда случилась, он в коме лежит.
Инвестор-1. А что с ним?
Геля. Кровоизлияние в мозг, здоровье подвело, возраст уже не тот и работа нервная у нас, не выдержал нагрузки. Скорее всего уже не придёт в сознание, пока, лежит, как овощ. Ну ничего не поделаешь уже, теперь, зато мой сынок Кирилл всем управляет, он у меня очень хороший специалист, хирург, военврач, они с полковником вместе в Чечне работали. А вот он и сам идёт, Кир дорогой иди сюда, познакомься с ребятами.

Кирилл игнорирует просьбу Гели, она повторяет её более громким тоном.

Геля. Сынок, ты что не слышишь? Подойди к нам пожалуйста, познакомишься с нашими партнёрами.

Кирилл, как бы очнулся от своих мыслей, вдруг на его лице появляется улыбка, он делает приветственный жест и подходит к ним.

Кир расскажи ребятам, как вы с полковником в Чечне работали.
Кирилл. Простите, у меня много дел, может в другой раз?
Геля. Ну дела есть дела, сами понимаете. Кстати Кир, мне надо кое-что тебе будет сказать, подожди одну минутку, пока я провожу ребят, ладно?

Кирилл молча кивает, Геля провожает инвесторов до ворот.

Ну тогда, что по рукам или как?
Инвестор-2. Нам надо ещё пару дней подумать, мы вам позвоним.
Геля. Ну хорошо, тогда до связи ребята.

Инвесторы выходят за ворота, Геля возвращается к Кириллу.

II

Геля. Сынок, иди, тебя ждёт Фая, она уже всё подготовила, иди она тебя ждёт.
Кирилл. Иди мам, скажи ей, что я сейчас приду.

Геля гладит его по плечу, потом подымается на крыльцо дома, на встречу ей выходит Фая, в белом халате в перчатках, она опускает медицинскую маску с лица, Геля заходит в дом, Кирилл сидит на скамейке опустив голову.

Фая. Что сидишь? Тебе мать что сказала, иди делай.
Кирилл. Ну нельзя же так.
Фая. Почему нельзя?
Кирилл. Не по-человечески это, может надо было у неё спросить для начала?
Фая. Не по-человечески? А ты чем раньше думал, когда спал с моей дочерью? Кабель блин, я тебе говорю, иди одевай халат, я всё уже приготовила к операции, и хватит уже, надоело это.

Фая одевает маску и заходит в дом. Кирилл некоторое время сидит один. Снова выходит Геля.

Геля. Кир, ну что ты сидишь? Тебе что сказали, иди всё готово уже.
Кирилл. Вы что делать то собрались? А Юнна знает? Она давала своё согласие на это?
Геля. Ты что сынок, время назад уже не отмотать, всё уже сделано, или ты решил заднюю дать? Ты понимаешь какие могут быть последствия? Просто иди и сделай что говорят, потом думать будешь, там дел то, на пять минут, иди говорю.
Кирилл. Эх куда вы меня бабы затащили, а ещё эти уколы, которые полковнику делали, теперь я соучастник получается? Да если я бы знал, я бы эту суку убил тогда, (ударяет кулаком о ладонь.) честное слово убил бы. А теперь что, я повязан по уши? Как она мне надоела мам, не могу даже смотреть на неё, как с ней жить после такого? А Юнна она же сама мне на шею вешалась, ты же знаешь, я никого не принуждал, если бы не я так другой кто-нибудь.
Геля. Сынок, всё будет хорошо, ты только сделай сейчас, что от тебя хотят, а потом всё наладиться.
Кирилл. А если кто узнает?
Геля. Да кто узнает то? Нам без тебя не справиться, только у тебя есть такой опыт.
Кирилл. Да я аборты уже лет десять не делал, уже не помню ничего.
Геля. Ничего вспомнишь, глаза бояться, а руки делают, ты у меня умный мальчик, вот бери халат, и иди, Фая тебя ждёт.

Геля протягивает халат Кириллу.

Кирилл. А может её в поликлинику? Давайте я отвезу.
Геля. Да ты что, какая поликлиника, всё уже готово, она уже под наркозом, иди, иди родной.

Кирилл берёт халат.

Кирилл. Ох бабы, доведёте вы меня, уйду я от вас.

На крыльцо снова выходит Фая.

Фая. Кир, ну что идёшь, или как?
Геля (разводит руками). Не хочет.
Фая (постепенно выходит из себя). Не хочет? Что жизнь красивая надоела? Может в тюрьму захотелось? Я сейчас позвоню, ментам, они быстро тебя образумят, этого хочешь, да?
Кирилл (делает вид, что не испугался). А что ты им скажешь то?
Фая (истерически). Всё им расскажу. Бриллианты кто взял? Ты. (показывает пальцем на Кирилла.) А кто уколы делал? Я (показывает пальцем на себя.), а ты всё знал, ты всё видел. Теперь не отвертишься.
Геля. Ну хватит вам ругаться, успокойтесь, сейчас нужно трезво мыслить. Сейчас дело надо сделать. Потом ругаться будем.
Фая. Вы только посмотрите на него, не хочет он. Хочешь в грязи поваляться и чистеньким уйти? Всё хватит. Поиздевался ты надо мной, теперь мой черёд пришёл. Иди говорю, а то сам знаешь, что сделаю. Иди.
Кирилл. Что раскомандовалась? Если не захочу, не пойду.
Фая. Так значит, да? Ну хорошо, давай по-другому попробуем.

Она достаёт из кармана мобильник и начинает набирать номер.

Кирилл. Куда ты звонишь, ментам что ли?
Фая. Если пропадать, так всем вместе, мне уже плевать на всё.
Геля. Кир, что смотришь? Фая, пошутили и хватит, перестань.

Кирилл выхватывает у неё из рук телефон.

Кирилл. Эх, бабы- бабы, что же вы делаете?
Геля (гладит Кирилла по плечу). Ну иди дорогой, всё хватит, иди, сделай всё как надо. Умел погулять, умей и всё исправить.
Фая (с издёвкой). Иди, иди, неженка какой, вы посмотрите.
Геля. Ну хватит Фая, сама знаешь, с ним надо, поласковее, и всё получиться. Ну иди, иди, дорогой.

Кирилл проходит мимо Фаи и замахивается на неё рукой, и останавливается, Фая замерла в ожидании, смотрит ему в глаза, он просто опускает руку вниз.

Кирилл (саркастически). Да не бойся, солдат ребёнка не обидит.

Кирилл одевает халат.

Ну пойдём, что стоишь?
Геля (подталкивает Фаю). Иди, иди дорогая.

Кирилл и Фая заходят в дом, Геля остаётся на улице, она креститься и садиться на скамейку, и некоторое время смотрит на часы, и кому-то кивает.

III

Геля машет рукой Петру Алексеевичу, который заходит, через ворота на территорию.

Геля. Ну что как дела Пётр Алексеевич?
Пётр. Слушай, как раз хотел с тобой поговорить.
Геля. Давай, что у тебя?
Пётр. Да, приходила тут на днях, одна особа, из Минздрава, знаешь? Авдеева, кажется.
Геля. Авдеева? Да знаю, опять она приходила? Вроде она инспектор, какой-то там?
Пётр. Да, инспектор, слушай Геля, кажется она конкретно за нас взялась, всё роет и роет, что с ней делать будем?
Геля. Пускай роет дальше, всё равно ничего не получится у неё.
Пётр. Что-то она очень настырная, может надо с новой клиникой то повременить, пока всё не успокоиться?
Геля. Да брось, ты, Пётр Алексеевич, что она может сделать? Она просто обычный инспектор, у неё никаких полномочий вообще нет.
Пётр. Ты думаешь нам нечего бояться?
Геля. Полковник с её начальником уже давно обо всём договорились, поэтому не переживай, всё будет хорошо, я тебя уверяю.
Пётр. Просто если что, то меня в этот раз точно надолго посадят, а мне уже 60 лет, мне такого не надо, понимаешь?
Геля. Не посадят, что ты такое говоришь.
Пётр. Она просто, так уверенно говорила, вот я и подумал, что…
Геля. А ты не думай, Пётр Алексеевич, мало ли кто чего говорит, просто напугать хочет, чтобы ты сам признался, если у неё что-то было на нас, я тебя уверяю, здесь бы, уже давно всё прикрыли.
Пётр. Может ты и права.

Из дома выходит Кирилл, он медленно опускает медицинскую маску, он полностью опустошен, он спускается по лестнице, в конце опускается без сил на колени, снимает поочерёдно резиновые перчатки, на них виднеются следы крови.

Геля. Кир, сынок, что ты?
Кирилл. Что вы со мной сделали?
Геля. Кир, о чём ты?
Кирилл. Что вы со мной сделали?
Геля. Да о чём это ты? Пётр у тебя есть что-то успокоительное?
Пётр. Там кажется гидазепам был, сейчас принесу.

Пётр уходит в дом.

Кирилл. Ну зачем вы это придумали, ну можно было по-другому как-то?
Геля. Ну успокойся сынок, успокойся, сейчас Пётр тебе укольчик сделает, и сразу полегчает. (гладит его по голове.)
Кирилл. Мамочка, моя, страшно мне, не человек я теперь. (бросается ей на грудь.)
Геля. Ну что ты родной, всё хорошо, что ты. Время всё вылечит, не торопись, сейчас Пётр укольчик сделает подожди. (кричит.) Пётр, ты где, давай быстрей?
Кирилл. Мамочка, что вы со мной сделали?

Кирилл отталкивает её и смотрит с призрением.

Геля. Дорогой, ты что?
Кирилл. Уйди от меня, или я сам уйду. Мне теперь на всё плевать.
Геля. Ну успокойся дорогой, вот и Пётр Алексеевич, давай укольчик сделаем и сразу полегчает.

Пётр Алексеевич возвращается, закатывает Кириллу рукав, и делает укол транквилизатора.

Вот и хорошо, Пётр Алексеевич помоги поднять его, ему надо поспать, утро вечера мудренее.
Кирилл. Некуда мне идти, нет больше меня, не человек я больше.
Геля. Всё наладиться сынок, всё будет хорошо, пойдём спать. Давай Пётр помоги.

Они пытаются его поднять на ноги, но он не поддаётся. Из дома выходит Юнна, растрёпанная в голубом одноразовом больничном халате, она без сил, опирается о край двери, хромает и сгорбившись спускается вниз по лестнице.

Юнна дорогая, ты что вышла, тебе нельзя?
Юнна (без эмоций). Где он?
Геля (в непонимании). Кто?
Юнна. Где он? Дайте посмотреть на него.
Геля. А ком это ты? Зачем ты вышла?

Юнна подходит к Кириллу, опускается рядом с ним на колени, все в оцепенении смотрят на них.

Юнна (без эмоций). Где он?

Кирилл прислушивается, ищет глазами что-то, его взгляд становится диким, его сознание помутилось.

Кирилл (в бреду). Тихо! Слышите? Вы слышите?
Геля (в непонимании). Что слышим? Ты о чём сынок?
Кирилл. Слышите, плачет? Он живой, живой.

Юнна тоже прислушивается.

Геля. Кто живой? Ты о чём?
Кирилл. Живой ребёночек. Точно живой!
Геля. Пётр, сделай ему ещё один укол.
Пётр. Нельзя, я ему и так транквилизатор дал, сердце может не выдержать.
Кирилл. Ну разве вы не слышите, точно живой.

Юнна мотает головой и закрывает уши руками.

Юнна. Хватит! Прошу! Хватит!
Кирилл (взялся руками за голову). Что вы со мной сделали? Как жить мне теперь? Уйду я от вас!

Кирилл встаёт и заходит в дом.

Геля. Сынок, постой! Сынок!

Пётр и Геля помогают подняться Юнне, и тоже заходят в дом.

IV

Четвёртое сентября, 1999 года. Поздний вечер. Новая клиника, всё вокруг сияет своей новизной, над стойкой разместилось название «Клиника Лемара», возле неё стоят две женщины медработника в белых халатах, они о чём-то смеются, из- за двери зала в котором принимают важных гостей, и ведут переговоры раздаётся популярная композиция и весёлые крики уже изрядно опьяневших людей. Через парадный вход, украшенный разноцветными шарами, заходит молодая женщина, в шикарном легком пальто, поверх яркого платья, на высоких шпильках, она останавливается и осматривается, это замечают медработники у стойки ресепшн.

Медработник. Здравствуйте, вы кого-то ищете?
Лиза. Я правильно попала, это клиника Лемара?
Медработник. Да правильно, только мы пока закрыты, открываемся только завтра?
Лиза. Да я знаю, я за мужем приехала. Он соучредитель этой клиники, Альберт, знаете наверно?
Медработник. Да конечно, знаем. А вы вон туда проходите, (показывает пальцем на дверь в зал.) и там его точно найдёте.
Лиза. Да что-то сегодня настроение не для вечеринки, голова болит, вот если бы, вы его позвали сюда, я бы была вам очень благодарна, пожалуйста.
Медработник. Да конечно, без проблем, может что-нибудь выпить хотите?
Лиза. Нет спасибо, я за рулём, просто позовите моего мужа, пожалуйста.
Медработник. Ну хорошо, как хотите, сейчас позовём.

Женщины открывают дверь в зал для переговоров, оттуда доносится музыка, смех и голоса, им на встречу выходит Кирилл, с безразличным видом, они пропускают и мило улыбаются ему.

О-о-о! Кирилл Ефимович, проходите, пожалуйста.

Они смеются. Он им кивает, и проходит дальше и видит женщину и вдруг его лицо меняется.

Кирилл. Лиза? Это ты? Ты чего здесь?
Лиза. Я за мужем приехала.
Кирилл. Понятно. Почему не заходишь? Там все веселятся, музыка, еда, дорогое шампанское.
Лиза. Ну пускай веселятся, мне то что? Я за Альбертом приехала.

Кирилл сначала покачивает, а потом опускает голову, возникает пауза. Потом он подходит ближе к Лизе, ближе чем это допустимо, кладёт ей руки на плечи, она машинально делает шаг назад.

Кирилл. Эх, Лиза, Лизонька.
Лиза. Ты Кир это брось, что было то прошло. Я за мужем пришла, там он что ли?
Кирилл. Прошло значит, да?
Лиза. Да прошло, теперь у меня другая жизнь. Это был лишь сон, страшный сон. Но теперь он закончился.

Кирилл в разочаровании поворачивается от Лизы и упирается спиной о стену.

А ты чего сам ушёл то с праздника? Теперь ты кажется важный человек, директор клиники.
Кирилл. Если бы ты только знала Лиза, как меня всё достало. Все эти люди, эта клиника, сил больше нет моих, на всё это смотреть не могу.
Лиза. Это почему так?
Кирилл. Не знаю почему. Спать перестал, аппетита нет, думал пить начать, да не могу, не лезет. Всё достало, ох, как достало. И хуже всего, что один я, и не с кем мне даже поговорить об этом. Помнишь, как мы с тобой раньше могли всю ночь напролёт разговаривать, обо всём на свете?
Лиза. Послушай, Кир, это не имеет значения, помню я или нет, это уже не важно. У каждого человека в жизни бывают проблемы, что ты жалуешься? Я вот свои пережила, вот стою теперь перед тобой, и к тому же я поняла одну очень важную вещь, что наилучшее счастье, наступает сразу после несчастья, поэтому всё что не делается, всё в итоге к лучшему.
Кирилл. Эх, Лиза, Лиза. Я может в это и готов поверить, но что одному хорошо, другому смерть.
Лиза. А чём это ты, не понимаю?
Кирилл. Если бы ты только знала, как мне всё это надоело, сам себе я надоел. Не смогла ты меня удержать тогда, погубила ты меня и себя тоже. Ты думаешь я живу? Нет, это что жизнь что ли? Лиза посмотри на меня.

Он касается её подбородка ладонью и поднимает её голову, смотрит ей прямо в глаза. Она медленно убирает его руку.

Лиза. Да я на свою жизнь не жалуюсь, моей жизни любая бы позавидовала. Хотя ещё четыре месяца назад, я бы так не сказала. Альберт вытащил меня со дна, на который кстати ты мне помог спуститься. А теперь я на свою жизнь не жалуюсь. Альберт, хоть он и грубый бывает, ну это можно потерпеть, я знаю он меня любит, правда по-своему. Он помог мне в самый сложный момент, он дал мне возможность выбраться из этого ада, поэтому я готова закрыть на некоторые моменты глаза, и забыть о том, что теперь я никогда не смогу иметь детей.

Кирилл опускает голову. Он стоит как школьник, который не выучил урок.

Теперь, чтобы получить, то чего я хочу, мне нужно лишь улыбаться и соглашаться с ним во всём, ну и ночью в постели быть поактивнее. Но к этому можно привыкнуть, я привыкла. Поэтому живу и не жалуюсь. Такая вот судьба, что поделаешь.

Лиза достаёт из сумочки губную помаду и зеркальце, и подкрашивает губы.

Я смотрю ты тоже не бедствуешь, клинику построил, директор теперь, ты кажется к этому стремился, ты всегда хотел стать успешным, сам же говорил. А что теперь ни так?
Кирилл. Да, всё ни так. Если честно, взял бы ствол, (он достал сзади из-за ремня пистолет, и начал разглядывать его.) засунул бы его в рот, и выстрелил бы, и закончил всё здесь и сейчас, только праздник не хочется портить людям. Вот и вся моя жизнь.
Лиза. Зачем тебе пистолет? Ну что ты Кир, хватит, что за глупости?
Кирилл. Думаешь я шучу? Думаешь пьяный? Нет, меня даже водка теперь не берёт. А это так, (смотрит на пистолет.) для самозащиты, просто. Всё надоело ничего не хочу. (убирает пистолет обратно.) Эх, Лиза, теперь я понял, что лучшее время в моей жизни было тогда, когда мы были, с тобой вместе.

Кирилл снова берёт её за плечи и нежно гладит, она уже не сопротивляется, они некоторое время смотрят друг на друга.

Лиза (ласково). Кир!

Кирилл обнимает Лизу, она нежно прижимается к его плечу.

Кирилл (мечтательно). Помнишь, мы тогда на Проспекте Мира?

Вдруг двери зала распахиваются на ресепшн выходит пьяный Альберт.

Альберт. Лиза, зайка моя! Ты здесь?

Кирилл отрывает Лизу от себя.

Кирилл. Ладно, что говорить, вон твой муж, иди к нему.
Лиза. А ты что не пойдёшь?
Кирилл. Я сейчас покурю и тоже приду. Иди.

Лиза подходит к Альберту, который для равновесия облокотился о стойку ресепшн.

Альберт. Зайка моя, что ты здесь стоишь? Пойдём выпьем, за наш новый проект.
Лиза. Да не хочу я пить, я же за рулём.
Альберт. Пойдём говорю, от одного стакана шампанского ничего не случится, или ты не хочешь выпить за мою новую клинику?
Лиза. Ну что ты, конечно хочу, пойдём!

Он хватает её за талию и прижимает, целует в шею, опускает руки ниже, ей не приятно, но она играючи пытается освободиться от объятий.

Альберт. Ух ты! Сегодня я чувствую выпущу своего зверя на охоту.
Лиза. Ну хватит Альберт! Пойдём уже, потом, после, ладно?
Альберт (рычит). Рр-р-р!
Лиза. Пойдём, мой хищник!

Лиза берёт его под руку, и они заходят в зал. Кирилл остаётся один.

V

Из зала выходит Юнна, и подходит к дивану, на котором опустив голову сидит Кирилл.

Юнна. Кир, ты что ушёл, тебя все ждут, ждут, когда директор скажет тост.
Кирилл. Скажи у меня важный звонок с поставщиком, как позвоню, сразу вернусь.
Юнна. Потом позвонишь, пойдём, тебя все ждут.

Юнна толкает его в плечо, он не реагирует, она пожимает плечами.

Кирилл. Ладно, только покурю и приду, пять минут. Окей?
Юнна. Ну как хочешь, а я пошла тогда.

Кир снова достаёт пистолет и пристально рассматривает, потом приставляет в область сердца, к виску, открывает рот и засовывает туда ствол, но ловит рвотный рефлекс, кашляет, из зала выходит Геля. Он засовывает пистолет обратно.

Геля. Кир, Кир! Ты что здесь сидишь, родной? Опьянел с водки что ли? Иди все ждут, надо чтобы ты всех официально поздравил.
Кирилл. Не умею я официально.
Геля. Да, брось, там все свои, что стесняться то, просто поздравь и всё, пойдём дорогой, не упрямься.
Кирилл. Да, не могу я.
Геля. Ну почему?
Кирилл. Вон, посмотри вывеска, (показывает пальцем на вывеску.) что там написано? «Клиника Лемара», а что мы с ним сделали, забыла уже, мама? А с Юнной что, забыла уже?
Геля (шёпотом). Да бог с тобой Кир, об этом никто никогда не узнает. Что прошлое ворошить?
Кирилл. Не узнает? А если узнает? Плохо мне, мама, не понимаешь?
Геля. Ну вот опять заладил, полковник по болезни слёг, у девчонки выкидыш, с кем не бывает? Кир, дорогой, мы же уже это проходили. Всё хватит, бери себя в руки, пойдём выпьешь и успокоишься. Пойдём дорогой, пойдём.
Кирилл. Да не могу я, им в глаза смотреть.
Геля. Вот глупости, как ты не понимаешь, ты думаешь ты один такой? Да все не без греха, (показывает пальцем на вход в зал.) у всех них тоже полно скелетов в шкафу, как говориться: Пусть кинет в меня камень тот, кто не без греха.
Кирилл. Ох, мама, что мы наделали?
Геля. Поздно уже сынок, об этом думать, всё уже сделано. Ну хватит, я тебя прошу, перестань уже, пойдём скажешь пару слов выпьешь и всё забудется. Пойдём, родной.
Кирилл. Хорошо, сейчас покурю и приду, две минуты, ладно? Дайте мне хоть две минуты побыть одному.
Геля (разводит руками). Ну что мне с тобой делать.

Из-за дверей зала пританцовывая и немного пошатываясь выходит Фая.

Фая. Ох, мама дорогая, вот это вечеринка, просто класс, а шампанское, закуски, всё высшего уровня. Эх, всегда бы так. Тётя Геля, Кир, вы что здесь делаете? Пойдёмте к гостям, все только вас ждут.
Кирилл. Ты бы полегче налегала на вино, а то уже и так, еле на ногах стоишь. (показывает рукой Геле.) Ну как с ней жить? Убью я её, сил больше нет моих.

Кирилл поднимается с дивана, достаёт пистолет и целиться в Фаю, она в ответ смеётся и пританцовывает, она совсем не верит, что он сможет это сделать.

Фая. Ну давай стреляй, что кишка тонка? Давай закончи это, здесь и сейчас. Что смотришь, стреляй говорю? (смеётся.)
Геля. Кир, дорогой, ты что задумал? Успокойся.

Фая подходит к Кириллу, рукой отодвигает ствол в сторону, и ласково обнимает его.

Фая (саркастично). Вот завёлся то, посмотрите на него. Ты бы лучше в постели так заводился, а то совсем заглох.

Фая смеётся, Кирилл отталкивает её от себя, и снова садиться на диван. Она продолжает пританцовывать.

Ну хватит уже тебе, пойдёмте к гостям, там так хорошо.
Кирилл. А что хорошего то?
Фая. А что тебе не так? Теперь у нас своя клиника, всё официально, с лицензиями, теперь, всё по закону. Хорошо же?

Фая подходит к Кириллу, прижимает его голову к себе и ласково гладит его.

Теперь всё наладиться, мы всё пережили и всех победили, теперь только радоваться остаётся. Я так рада, что словами не передать. Когда ты этой весной вернулся к нам, я и мечтать не могла, что всё так обернётся. Ну сам подумай, Кир. Хорошо же? Пойдём там, люди ждут, хватит ругаться.
Кирилл. Ну тебе надо – ты и иди, а мне покурить надо.
Фая (тянет его за рукав). Ну потом покуришь, пойдём.
Геля. Пойдём сынок, хватит упираться, как маленький, ей богу.
Кирилл. Ну идите, я через минуту приду, обещаю.

Кирилл подходит к ним и провожает их до дверей в зал.

Идите, через минуту я тоже, через минуту.

Кирилл возвращается на диван, снова достаёт пистолет, но вдруг через парадный вход заходит инспектор Светлана Авдеева, она видит Кирилла, подходит и садиться рядом.

VI

Из зала выходит Пётр Алексеевич, он покачиваясь подходит к сидящему на диване Кириллу и Светлане.

Пётр. Эх, Кирилл, Кирилл, люблю я тебя. Но глупый ты, не видишь ничего. Ты думаешь Пётр Алексеевич нажрался, как скотина и его можно не слушать? А мне плевать, ты думаешь, ты мне нужен? Слушай Кирилл Ефимович, ты посмотри на меня, я заслуженный врач Российской Федерации, я 20 лет главврачом в поликлинике отслужил, стране и народу служил верой и правдой, и теперь я должен (показывает на дверь в зал.) с этими, вон там пить? Ну нет дружочек мой, с этими торгашами я сирать рядом не сяду, извините пожалуйста, за мой французский.

Пётр Алексеевич делает галантный поклон Светлане.

(Кириллу.) И ты туда не ходи. Ты знаешь кто я? Кто я? Ты думаешь я хороший человек? Нет, я самый последний человек, слабый я, заблудился в трёх соснах, я клялся помогать людям, а в итоге, что? Буржуи покупают себе здоровье, с помощью тех, кто за копейки продаёт им своё здоровье, а я им, в этом помогаю. Нет Кирилл Ефимович, хватит с меня, ухожу я.
Кирилл. Да брось Пётр Алексеевич, и куда ты пойдёшь?
Пётр. Да ты не бойся за меня, я вот не боюсь, и ты не бойся. Коммуниста из меня не получилось, и капиталиста тоже, чего мне бояться? Вот вам, посмотрите на меня, вот я такой, какой есть, и ничего не боюсь. Поэтому и не вру, не вру, говорю, как есть, чего мне бояться? Чего тут бояться, твою мать, извините.

Пётр Алексеевич хлопает Кирилла по плечу и шатаясь выходит из клиники.

Светлана. Я бы на вашем месте, прислушалась к этому совету.
Кирилл. А вы кто вообще?
Светлана. Я тот человек, кто может вам помочь.
Кирилл (в недоумении). Помочь? Мне? И чем же?
Светлана. Да вы не бойтесь, я всего лишь инспектор из Минздрава.
Кирилл. А кто сказал, что я боюсь? Чего мне бояться?
Светлана. Я бы на вашем месте, не была так самоуверенна, тем более с такими прошлыми заслугами.
Кирилл. Кто ты такая, блин?
Светлана. Меня зовут Светлана Авдеева, как я уже говорила, я инспектор, и я пришла сегодня сюда, чтобы предложить вам единственно верный выход из сложившейся ситуации.
Кирилл. А с чего ты взяла, что мне нужен какой-то там выход?
Светлана. Я вижу, что нужен.
Кирилл. Да, так я и поверил.
Светлана. Нет, я серьёзно Кирилл. У тебя нет другого выхода, как выслушать моё предложение.
Кирилл. Послушай, как там тебя, меня такими вещами не запугать, я уже не маленький, я знаю, что, если бы у вас, что-то было на меня, здесь давно уже были менты, а вместо этого тупого разговора, меня уже давно паковали бы в кутузку. И не ты, и никто другой не может ничего изменить, в таком уж мире мы живём, поэтому свалила бы ты отсюда, пока я не попросил тебя отсюда выкинуть.
Светлана. Может ты и прав, но ты кое чего не знаешь.
Кирилл. Я два раза повторять не буду, пошла отсюда.
Светлана. Я час назад была у полковника Лемара. Он вышел из комы, и дал признательные показания, он во всём признался, поэтому на твоём месте я бы сменила тон, и выслушала, что я тебе предлагаю. Группа быстрого реагирования уже окружила здание, поэтому предлагаю расслабиться. Всё кончено Кирилл.

Кирилл резко встаёт с дивана, и нервно оглядываясь по сторонам, достаёт пистолет и направляет его на Светлану.

Ну что ты Кирилл, перестань, выслушай меня, опусти пистолет, ты сделаешь только хуже.
Кирилл. Хуже? Куда уже хуже?
Светлана. Послушай, меня, ты должен успокоиться. Ты должен выбрать кто ты? Капитан медслужбы, который помогал вырезать роговицу у смертельно раненых солдат в Чечне…

Кирилл немного пошатнулся, но удержал равновесие.

Да! Что ты смотришь? Полковник и об этом рассказал, и не только об этом, о том, как ты помогал продавать роговицы нашему потенциальному противнику на западе, пока другие жертвовали своими жизнями.
Кирилл. У меня не было выбора, мне нужны были деньги. Ты сама не видела, что в стране было в 94-ом?
Светлана. Да видела, и до сих пор вижу. Но ты можешь выбрать, кем тебе быть, продавцом человеческой плоти или доктором, который спасает жизни людей. Я вижу, ты не плохой человек, у тебя есть ещё шанс всё исправить.
Кирилл. Уже поздно что-то исправлять.
Светлана. Нет, не поздно, поверь мне. Опусти пистолет и давай спокойно поговорим. Если ты выстрелишь, это услышат на улице, и сюда сразу ворвётся вооружённая до зубов опергруппа. Лучше давай поговорим.

Кирилл колеблется какое-то время, потом медленно опускает пистолет, разжимает ладонь, и он с грохотом падает на пол. Кирилл садиться на диван, рядом садиться Светлана.

Я сейчас позвоню Руслану – это командир группы, и скажу ему, что ты готов сотрудничать с ними, и тогда я обещаю, что всё пройдёт тихо и без шума. Но ты должен пообещать, что не будешь сопротивляться. Обещаешь?

Кирилл кивает, Светлана достаёт из сумочки телефон, набирает номер.

(по телефону.) Капитан, всё в порядке, он согласен сотрудничать. Дайте нам пару минут, хорошо?
Кирилл. А что будет с моей семьёй?
Светлана. За семью не переживай. Знаешь почему семья не самое дорогое в жизни? Потому что самое дорогое в жизни – это глупость, за неё нам приходиться платить дороже всего. Поэтому, просто расскажи всё как есть, и всё закончиться хорошо.

Через парадный вход заглядывает Руслан, капитан ФСБ, 40 лет, Светлана показывает жестом, что всё нормально, он медленно заходит, за ним заходят остальные, комната постепенно наполняется людьми в бронежилетах, чёрных балаклавах, и автоматами в руках.

VII

Из зала выходит Фая, она в непонимании рассматривает всех присутствующих.

Фая. А это ещё что такое? Вы кто такие?

Руслан подходит к Фае и показывает корочку.

Руслан. Федеральная служба безопасности, капитан Головин. Думаю, праздник закончен.
Фая. Вы не имеете права.
Руслан. А вы я так понимаю, супруга полковника Лемара?
Фая. И что?
Руслан. Сегодня утром, ваш муж пришёл в себя, и дал свидетельские показание, поэтому я на вашем месте тоже начал сотрудничать со следствием, это в ваших интересах.

Музыка в зале резко обрывается и все гости, кто были там, начинают постепенно выходить в фойе клиники.

Кирилл. Народ идите все сюда, вы же хотели, чтобы я сказал? Тогда слушайте, сейчас скажу.
Геля. Кир, родной, что ты?
Фая. Не слушайте его, он пьян.
Кирилл. Иди сюда батя, без тебя нельзя.

Из толпы выходит Фима.

(Кирилл ищет глазами в толпе.) Лиза, ты тут? Тут.
Юнна? Ты тоже слушай.
Виноват я перед вами, признаться хочу!
Геля. Что ты родной? С ума сошёл? Не слушайте его, он пьяный, ему надо проспаться.
Кирилл. Хватит, мама. А ты батя слушай. (ищет глазами в толпе.) Лиза, ты где?

Он находит Лизу, подходит к ней ближе и падает на колени.

Обещал на тебе жениться, а сам соблазнил и кинул, одну. Прости меня, Лиза, я плохой человек. Прости.

Лиза закрывает лицо руками и тихонько плачет, из толпы выходит Фая и пытается поднять Кирилла.

Фая. Да хватит тебе Кир, что на тебя нашло? Вставай, хватит.
Кирилл. Да отстань ты от меня, на конец.
Геля. Эх, не слушайте вы его он бредет, он так всегда, как лишнего выпьет. Вставай сынок, хватит тебе.
Кирилл. Не трогай меня мама.

Отталкивает Гелю, и ищет Юнну, подползает к ней на коленях.

Юнна, ты меня слышишь? И вы слушайте все, я признаться хочу.
Плохой я человек Юнна, твой отец не сам в больницу попал, ему помогли в этом.
Фая (в бешенстве). Да что ты такое несёшь, хватит Кир, не слушайте его!
Геля. Увидите его кто-нибудь, ради бога.
Кирилл. Юнна это я его, в кому отправил, прости меня.
Юнна. Да врёт он всё! Я знаю кто.

Руслан прерывает Юнну, и показывает жестом, чтобы Кирилла вывели из клиники.

Руслан. Ну что, думаю достаточно сказано, теперь вставай, ребята поднимите его.
Фима. Не торопись капитан, подожди.
Руслан. А что ждать? Ребята, давайте его.
Светлана (Руслану). Подожди Руслан.
Кирилл. Юнна, послушай ещё, я обманул тебя. Я воспользовался тобой, а потом бросил, прости меня.
Юнна. Да что я маленькая что ли? Может я сама этого хотела.
Руслан. Ну всё хватит, давайте его.
Кирилл. Капитан, подожди, дай договорить.
Фима. Говори сынок, всё скажи, легче будет. Не бойся, говори.
Кирилл. Я полковника Лемара отправил в кому, а Юнну, силой заставил аборт сделать, погубил её и ребёнка тоже. Я лично этими руками всё сделал, один. Мне нет прощения, я за всё отвечу перед законом. Один я.
Юнна (в истерике). Да врёт он всё, это всё она виновата, тварь такая.

Юнна поднимает руку, у неё в руке пистолет, который бросил Кирилл, она стреляет в Фаю, но Руслан вовремя хватает её руку и пистолет стреляет в потолок. Все замирают от неожиданности.

Руслан. Ну вот, теперь точно всё.
Кирилл. Нет подождите!

Кирилл поворачивается к Фиме, и на коленях подползает к нему.

Батя, прости меня. Не послушал я тебя. А всё получилось, как ты говорил. Прости меня.
Фима (прижимает его к себе). Ничего сынок, теперь всё хорошо будет. Теперь ты по-настоящему жить начнёшь. Теперь всё будет хорошо.
Руслан. Ну всё ребята, теперь точно всё, давайте его в отделение. Всем спасибо.
Юнна (закрывает собой Кирилла). Тогда и меня вместе с ним забирайте. Я тоже виновата.
Кирилл. Не слушайте её, я во всём виноват, только я один.
Руслан. И ещё, я бы попросил всех присутствующих, пока дальше города не уезжать, вы можете понадобиться следствию, это всем понятно? А теперь всё, забирайте его.

Кириллу надевают наручники и выводят на улицу, остальные тоже выходят вслед за ними. В фойе остаются только Руслан, Светлана, и Фима.

VIII

Руслан берёт стул, разворачивает к себе, и садится на него верхом, положив руки на спинку. Светлана и Фима стоят по левую и правую сторону от него.

Руслан. А что, хорошего сына вы воспитали. Если честно, я сначала не поверил, что человек может сам во всём, признаться. Это всё напомнило мне одну историю, которую я услышал несколько лет назад, я так до конца и не понял её, тогда мы гонялись за одним мошенником, он очень умный мужик был, ну конечно мы в итоге его бизнес прикрыли, он из Европы нелегальные партии «Виагры» возил. Так вот, на одном из допросов, он мне и рассказал эту историю.

Руслан достаёт сигарету, ищет по карманам зажигалку и не находит.

Есть у кого ни будь прикурить?

Светлана и Фима качают головой.

Так вот, о чём это я? Этот мужик, утверждал, что понял смысл «Преступления и Наказания», он говорил, что Достоевский, как-то очень точно подметил характер русского человека. В этом романе Раскольников, так убедительно смог представить своё преступление, что в тот момент, когда он пришёл убивать старуху, он так накрутил себя, что начал бредить, и в бреду он увидел, как задушил её, а на самом деле, она была очень старая, и ей, ещё до его прихода стало плохо, а когда он пришёл, видимо у неё просто остановилось сердце, ну или инсульт случился, что-то вроде того. А он подумал, что это он её задушил, может из-за наркотиков, или просто он слишком впечатлительный оказался, не знаю. В общем он решил, что её убил. И потом несколько недель ходил и страдал от угрызения совести, пока чуть сам не покончил с собой. В итоге он решил пойти в полицию и во всём, признаться. Когда он пришёл в участок, его очень внимательно выслушали и сказали, чтобы он шёл домой, так как судмедэксперт подтвердил, что у бабули случилась остановка сердца, и не каких следов насилия не найдены. Она умерла от старости, и он тут не причём. И знаете, что самое смешное? Он потом ещё месяц к ним ходил, и уверял, что это он её задушил. В итоге они пожалели его и посадили в тюрьму.
Светлана. Но кажется в романе, Раскольников старуху топором зарубил?
Руслан. Да, какая разница?

После недолгой паузы Фима издаёт смешок, вслед за ним Светлана, и уже через мгновение Руслан присоединятся к ним, и некоторое время они не могут остановить смех. На телефоне Руслана раздаётся мелодия вызова, он смотрит на экран и показывает всем, жест «Тихо».

(по телефону.) Слушаю, товарищ полковник. Да, товарищ полковник, но только я пока что капитан…так точно товарищ полковник, спасибо, за поздравления…Что? Террористы взорвали жилой дом в Буйнакске? Так точно, начинаем вторую боевую фазу в Чечне, завтра вылетаю в Махачкалу, в штабе получу инструкции…понял, понял, так точно, никакой шумихи, всё сделаем товарищ полковник…

Руслан встаёт со стула выпрямляется и отдаёт честь.

Так точно, товарищ полковник, служу России!

Занавес.